– Теперь понятно, откуда взялась эта трещина, – проговорил он, наконец, – и почему нам не пришлось откапывать сундуки. Их нашли до нас. Все правильно. Когда карта Ферье попала мне в руки, я тоже первым делом срисовал копию. Стоило предположить, что и он до этого додумается…
– Волк? – спросил Эльсвик, освобождаясь от гипнотического действия сундука с золотом. – Здесь засада?
– Это не Волк, – Рик выпрямился, обвел взглядом свой отряд, но не улыбнулся. – Волк ничего не знает. Он шарит вслепую, надеясь, что кто-нибудь из нас возьмет в руки клад, а он окажется поблизости и сумеет урвать кусок.
– Тогда кто? – резко спросил Мак-Кент. – Кто сбил замок на сундуке, и почему, черт возьми, он не унес золото?
– А он унес, – отозвался Рик, – сколько смог.
– Кто это был? – потребовал Харди, но Рик по своему обыкновению лишь качнул головой.
– Есть один тип… Впрочем, вас это не должно беспокоить, Харди. Этот человек, кем бы он ни был, не связан с людьми Волка и Керби. Он – сам по себе. Он не сможет нам помешать, и кто он такой, и где он сейчас, и что собирается делать дальше, не должно волновать никого, кроме меня.
– Вы говорите так, словно хорошо знаете его, – произнесла Коломба.
– Знаю. Но это не касается никого из вас. Это – семейное дело, – сказал Рик, подводя черту под разговором.
Он отошел, потер ладонями плечи, словно от холода, хотя в тесной, похожей на склеп пещере было, скорее, жарко. Увидел Ирис, неподвижную и молчаливую.
– Интересное зрелище, – усмехнулся он, – я еще не видел своих людей в таком волнении. А мне казалось – я их хорошо знаю.
– А вас это зрелище, похоже, не радует, – задумчиво произнесла она.
– Отчего? Я – обычный человек, со слабостями. Люблю все красивое. А пять сундуков с сокровищами – это очень красиво.
Он рассмеялся, но без ехидства, добродушно.
– Почему вы все время смеетесь над собой? – спросила она.
– А что мне еще делать? Рыдать? Поверьте, Ирис, я бы рыдал, если бы мог. Но свои последние слезы я пролил шесть лет назад. В тот день, когда погибла Эдит, а я… ничего не смог сделать. С тех пор я уже не плакал, и это очень плохо. Потому что тот, кто не может проливать слезы, будет проливать кровь. Свою и чужую. И я пролил потоки крови.
Его голос был тихим и странно-завораживающим. Но при последних словах Ирис невольно вздрогнула.
– Вам холодно? – спросил он.
– Нет.
– Конечно, нет. Вы испуганы. Я испугал вас, милая девочка? Я ведь страшен, Ирис. Раньше вы не думали об этом? Подумайте, – предложил он и отошел, оставив ее в состоянии, близком к столбняку.
В этот момент из темного коридора появился Дерек, слегка запыхавшийся. В свое время этот мальчик интриговал Ирис. Если Дэнни Расвен был правой рукой капитана, то Дерек Харрисон, без сомнения, был левой.