– То есть у меня есть надежда оправдаться? – встрепенулся Рик.
– У тебя есть больше, чем надежда. Существует приказ о твоем освобождении, подписанный лично виконтом Каслри, секретарем министра внутренних дел.
Рик выпрямился. Глаза заблестели. Даже боль в боку почти перестала доставать.
– И? – поторопил он, – если это так, почему я все еще здесь? Меня все-таки приняли за какого-нибудь аристократа, или…
– Ты все еще здесь как раз потому, что мы не аристократы, – сказав это, Бикфорд замолчал, и потому, как он замолчал, Рик понял, что старик сказал все, что собирался. На данный момент. Чтобы разговор продолжился, он должен задать вопрос. Абсолютно правильный вопрос. И если он сообразит, что именно должен спросить, приказ об освобождении перестанет быть лишь листком бумаги, а обретет силу и власть.
– Я должен заплатить, – сообразил Рик, – и если вы, мой друг, так деликатны… То это может значить лишь одно – заплатить я должен не деньгами. Чем?
– Министру не нравится, что в столице действует агент французской короны, – произнес Бикфорд, все еще избегая взгляда своего младшего компаньона, – и где-то его можно понять. Мне бы это тоже не понравилось.
– Чтобы выйти отсюда, я должен сдать Мишель Эктон? – по форме это был вопрос, но, задавая его, Рик уже не сомневался – именно такой и была цена за спасение его жизни.
Мелкие морщинки вокруг глаз, слишком большой рот, всколоченная грива темных волос. Бесформенный халат до подбородка и хрипловатый голос, который казался ему таким знакомым. Эта женщина была ему, собственно говоря, никем: ни сестра, ни жена, ни любовница. Они и знакомы то были лишь «шапочно». И Рик сильно сомневался, что в другой ситуации она не заложила бы его с потрохами, чтобы заработать лишний фунт. С другой стороны, трудно было поспорить с Бикфордом: торговля – занятие жесткое. Не ты – так тебя.
Рик внимательно посмотрел в выцветшие, но такие проницательные глаза старика. И, сам себе удивляясь, спокойно произнес:
– Простите, Адам.
– За что? – суховато спросил тот.
– За то, что мне, видимо, придется вас разочаровать. За ваши напрасные хлопоты. За наше дело, которого больше не будет.
– Хочешь сказать, что ты предпочитаешь виселицу? – уточнил Бикфорд, – сынок, эта женщина – враг Англии! Назови мне хоть одну разумную причину, почему ты должен спасать ее такой ценой, иначе я решу, что ты сошел с ума.
– У нее хороший коньяк, – вымолвив это, Рик откинулся на стену и с удовольствием закрыл глаза. Он чувствовал приятную расслабленность, не имеющую ничего общего с потерей крови, это было чувство, которое посещало его всегда, когда сомнения оставались позади, а трудное решение было принято.