Естественно, что на этом попыток прорваться военные не бросили. И в числе их «находок» оказались ни больше ни меньше, как паровозы, которые были извлечены из каких-то давно законсервированных складов. Простая механика позволила им добраться до станции. По какой-то странной причине железнодорожная ветка оказалась не забитой всякими странностями, погубившими десант с бронетехники. Лишь изредка что-то прорывалось, и тогда в любой момент насыпь под составом могла вздыбиться фонтаном огня или той самой черной хренотени. И вот тогда рядом появлялись падальщики. И те, которые хотели утолить голод, и те, которые желали заполучить оружие, боеприпасы, одежду с амуницией и даже сухие пайки. Фляги с обычной, набранной на Той стороне водой стали драгоценными.
И еще Кир с ужасом стал ждать момента, когда между двумя станциями начнут курсировать бронепоезда. Да-да, он помнил из учебников истории про этих стальных динозавров, которые сейчас точно пригодились бы воякам. Их-то не больно расколупаешь когтями и клыками Стаи.
– И еще, Хозяин… – Паук кашлянул, отрывая «патрона» от размышлений. – Борода и Леший ходили в больничку за медикаментами. Нарвались на того типа, помните, я говорил?
– Ты про парня с крюком на руке, похожего на робота?
– Ну да.
– И что с Бородой и Лешим?
– Ну, того, удрали они. Правда, Бороду он успел зацепить по плечу цепью. Так что он сейчас лежит в халабуде нашей и водку пьет.
– Помогает?
– Чё?
– Водка, говорю, помогает?
– Ну да, типа. Эт, я чё сказать-то хотел. Нам все равно туда идти ж придется. Волки и обезьяны, которые отбились, они ж как раз туда сбегли. В сторону Парка. Вот. Ну и того, может, прижучим где этого подлюку? А?
– Прям искать его специально будем, да? Как ляпнешь, Паук, как будто в лужу пернешь.
– Прям так уж и в лужу, скажете тож. Типа можно девочку вашу туда отправить, чтоб посмотрела да поразнюхала. А то попьет он нашей крови, чую, чё попьет. Да и…
– А? Ты еще что-то хочешь что ли?
– Дык, бабу бы нам, поновее. А то Ирка-то от ваших этих приказов совсем с катушек съехала. Грызть нас кинулась, пришлось ее оприходовать. А вторая – ну прям ни рыба ни мясо. Ни готовить не умеет, ничего. И сама-то – ни сиськи, ни письки, и жопа плоская.
– Ну ты, тарантул, зажрался. Две недели как нормально живешь, в первый раз за сколько лет, и недоволен одной из первых городских красавиц. Вот наглец. Иди, я подумаю…
* * *
Егерь смотрел в окно, где все больше сгущались сумерки. И шел дождь. Плохое время. Очень плохое. Хуже его в Радостном стали только ночи. Ночи были совсем никуда.