Бывший прапорщик стоит на коленях, а потом разом заваливается набок. Лешка дергает на себя цепь, растущую из левой руки. Крюк с отвратительным чмоканьем выходит наружу, потянув за собой что-то красное и липкое. Вокруг лысой, с оттопыренными ушами головы разливается большая темно-красная лужа.
Лешка стоял, тяжело дыша. Он узнал того, кому проломил голову. Слишком часто видел его на «пятаке» возле дома, чтобы не узнать. Тот еще гад, и все же, кем бы ни стал бывший милиционер, но он был когда-то человеком… наверное… Лешка развернулся в сторону тех, кого спас, и замер. Прямо в лицо жутко смотрели два черных ствола:
– Ты кто такой, мать твою за ногу? Отвечай, быстро!!!
* * *
Реалии, много позже
– Так, господа слушатели, успокаиваемся. Внимаем мне и перебиваем только умными вопросами. Если кому-то вздумается в ходе лекции поржать и подоказывать, что он, типа, самый умный и крутой техасский рейнджер, предупреждаю сразу: пересдавать придется. А так как предмет мой является обязательным при сдаче экзаменов на курсе, то сами понимаете, что вам может светить в том случае, если я оскорблюсь.
Курс у нас довольно короткий и для большинства из вас абсолютно проходной и ненужный. Но! Уважаемые господа будущие офицеры!!!
Некоторые из вас наверняка будут иметь глупость при распределении проситься в так называемый Район. И скорее всего, как ни прискорбно это констатировать, проситься будут самые лучшие. Такова статистика, что поделать. Так вот, для того, чтобы у вас изначально были шансы остаться в живых в течение первых дней, а в идеале недель, следует внимательно меня выслушать. Именно недель, кадет, не пучьте так глаза на мою персону. Встаньте лучше и сделайте так, чтобы в аудиторию никто не зашел. Вот молодец, садитесь. Почти зачет. Есть у кого зажигалка? Да не прикидывайтесь, господа, смолите же тайком. Кто там больше всех пыхтит на кроссах? Лукьяненко ведь? Давайте, давайте уже ее сюда, не терзайте меня.
Ну, вот так-то лучше. Начнем, пожалуй. Итак…
Район опасен, господа кадеты. Опасен по определению и по сути своей, подлой и инородной. Да, мои уважаемые, именно инородной. То, что я сейчас буду говорить, никак не укладывается в официальную канву. Я не боюсь этого говорить, потому как бояться мне нечего, да и слишком поздно. Ног моих уже назад не вернешь. И нервные окончания на них не восстановишь, к сожалению. Иначе я бы не катался здесь на этом хромированном чуде отечественного инвалидного автопрома, а прохаживался гоголем. Мне нельзя подобрать ни одни из нейропротезов, потому что свои нижние конечности я оставил там, в Районе. В громадной яме с «битумом». А после него нервные окончания атрофируются намного дальше самого места поражения, чтобы вы знали. Это хорошо, что я чувствую, когда хочу по-маленькому в сортир. А то знал бы себе конфузился и под себя ходил, и такое бывает. Что? Нет, Крузов, все работает. А вы что, господин кадет, считаете, что моя красавица жена живет со мной из жалости? Нет, не считаете? Ну, хорошо. Да и задницу я вам могу надрать при желании даже в коляске, как и любому, кому вздумается изображать Ромео по отношению к моей Дездемоне. Я, конечно, не Отелло, просто выкину с пятого этажа и все…