Сайгон развёл руками:
— Наш благодетель Викентий Бенедиктович велели себя как дома чувствовать.
— Дом-то у меня раньше на Вокзальной был, — хмыкнул Че.
И вот тут случилось… Гильза застонала и открыла глаза:
— Где я?
Голос её был слаб, но всё-таки! Она жива и она говорит! Значит, необратимого поражения нервной системы, о чём всю дорогу талдычил растаман, не случилось.
Сказать, что Сайгон обрадовался, значит ничего не сказать. Кто ему вроде бы эта девка? Никто. А такая радость взяла…
— Лектор! Лектор! Он живой? — Гильза коснулась плеча нигерийца, испуганно округлила глаза.
Нет ответа.
— А ты поцелуй его, — предложил Че. — Обычно прекрасный принц орально ласкает принцессу. Но так поступали на поверхности, а у нас, в метро…
Гильза, не дослушав растамана, впилась в губы Лектора.
И — второе чудо! Лектор очнулся!
Открыл глаза и улыбнулся амазонке.
— А я что говорил?! — Че с гордым видом принялся освобождать раскладушку. С потерями он при этом не считался: разбил три колбы и пару пробирок. Осколки аккуратно затолкал в угол под наваленный грудой хлам — старую одежду, провода и системные блоки. — Хорошая у твоего сайгака палатка, вместительная. На Берестейской у нас тоже апартаменты были — личный подарок императрицы, царство ей небесное. Наш команданте расстарался. А этому чмырю за что такая роскошь? Кого он тут обхаживает?
Конечно, Че брюзжал для виду. На самом деле прекрасно знал, что на Университете так заведено: каждый обитатель станции должен иметь личный кабинет для экспериментов и раздумий. Некоторые аборигены только тем и занимались, что целыми днями думали. Таких тут считали самыми крутыми.
Это ж надо, ты штаны просиживаешь, а тебе за это почёт с уважением! Тьфу!
Вернулся гостеприимный хозяин, притащил пластмассовый электрочайник с водой. Похоже, энергию тут не экономят… Хорошо устроились ботаны!
— Горяченького? — Кипяток он разлил по чашкам и стаканам, сетуя на то, что нет настоящего сервиза, да и чай как таковой тоже отсутствует. — Заменитель. Попробуйте.
— Викентий Бенедиктович, называй вещи своими именами. Плесень пьём? — Че подул на жидкость в стакане и отхлебнул.
Абориген кивнул, мол, так и есть, простите.
— А ничего, — одобрил Че. — Даже вкус есть. На чай и близко не похоже, но вполне.
Выпив по полчашки, нигериец и амазонка вновь потеряли сознание.
Хорошо, что Сайгон лишь пригубил напиток, — уж слишком мерзким он оказался на вкус.
* * *
Следующим накрыло Фиделя.
И весьма своеобразно накрыло: он разулся и схватился за пятку, довольно улыбаясь. Потом отпустил пятку и опять схватил. Ну словно котёнок, играющий со своим хвостом или с тряпичной мышкой!