Что, а?!
И вот тут заговорил автомат Павла Терентьевича.
Старик долбил с остервенением. Сайгон проследил за тем, куда он стреляет, — и не обнаружил ничего, достойного внимания. Но ведь метростроевец целился!..
Че таки догадался перезарядиться и вновь принялся палить по сторонам. Очереди он перемежал криками:
— Не убоюсь я вновь!!! Выходи!!! Покажись, Хозяин Туннелей!!! Тебе не отвратить меня с пути моего!!!
И прочее в таком же духе.
Неужели один лишь Сайгон не сошёл с ума? Но почему? Что здесь происходит?!
Метростроевец упал на платформу и зажал уши руками. Он что-то мычал, привставая и вновь падая. Че аккуратно положил автомат и, свернувшись калачиком, лёг рядом. Фидель же, рухнув, так и не поднялся. На ногах остался только Сайгон.
Вспышки. Одна, две, три…
Самолётный рёв наполнил собой воздух станции, стал плотным, осязаемым. Разве звук может быть плотным?!
А как же, Серёженька, здесь всё возможно. Твои приятели отдыхают, а ты что? Чем ты хуже? Приляг, соберись с мыслями и потом, на свежую голову…
Нет!!!
Пентаграммы, руны. Эта станция заколдована, Серёженька! Её не пройти.
Но ведь она на пути к Днепру…
Да хоть куда, Серёженька. Хоть к Днепру, хоть в ад, а не пройти!
Сайгон шагнул к Павлу Терентьевичу Ему казалось, что платформа превратилась в расплавленную смолу, и стоит только опустить ногу, как он провалится и плоть его обуглится до костей.
Ещё шаг. Стало чуть легче. Нет тут никакой смолы, и звук вроде прикрутили. Вспышка, ещё, ещё… Чётче видны пигментные пятна на лице старика, искажённом от страха. Такие же пятна были у Майора на щеках, когда он поучал Сайгона: «Никогда — слышишь! — никогда не поддавайся страху! Ощущай его, но не верь ему. Страх — плохой советчик!»
— Павел Терентьевич, вставайте! Потом отдохнёте! — Сайгон хотел ещё сказать «Не бойтесь», но осёкся. — Нечего вам тут делать, Павел Терентьевич. Вы на Днепре нужны, это следующая станция, это не здесь… Да что же это, а?! Эй, старик, ты меня слышишь?!
Старик открыл глаза и едва заметно — вспышка — кивнул.
— Ну и отлично. Поднимайтесь, я помогу… Нет, автомат мне отдайте. Тяжёлый, понесу. Отдайте! — Сайгон буквально вырвал АК из рук метростроевца. Ещё не хватало, чтобы старик в приступе паники продырявил благодетелю череп.
Самолёт вознёсся на сто пять метров. Белая полоса инверсионного следа и едва слышный гул. А значит, верной дорогой идёте, товарищ Ким. Так держать.
Вспышка.
Вспышка.
И две подряд, почти без промежутка.
Растаман. Это не старик, так просто автомат не отберёшь. И мало ли, что Че свернулся в позу зародыша, это ещё ничего не значит. Все мышцы его напряжены — вспышка! — он готов в любой момент вскочить и стрелять во всё, что движется и в состоянии покоя. Стрелять ради того, чтобы стрелять. Так велит его страх, его ненависть к Хозяину Туннелей.