Тощее тело показалось на границе света. Жаль, это не парень с голливудской улыбкой. Замах, мачете отправился в полёт. Пункт назначения — голова Сайгона. И увернуться невозможно!
Палец дёрнул спуск. Пуля снесла нижнюю челюсть нигерийца.
Мачете словно застыл в воздухе. Сайгоном овладело предчувствие смерти. Глаза увлажнились. Прости, Светка. Прости, сынок.
Лезвие у самого лица. Трогает щёку, кусает ухо…
И опять всё закружилось в бешеной пляске. Сайгон без сил опустился на пол, ощупал лицо. Луч фонаря, зажатого между коленями, уткнулся в свод туннеля. На щеке мокро, липко. И мочки как не бывало.
Повезло. Легко отделался.
Но всё только начинается. Вставай, братишка, нечего рассиживаться!
— Эй, голодный! Ты где? Иди ко мне, разговор есть! Обещаю: убивать не буду.
Тишина в ответ. Не верит каннибал, затаился. А вот и напрасно. Сайгон действительно желает побеседовать — для начала, а там уж по обстоятельствам.
Ещё чуть-чуть — и победу засчитываем бойцу Святошина? А вот не надо раньше срока. Опасность-то Сайгон почуял, а отреагировать не успел — грохнулся мордой в рельс, в глазах вспухли соцветья фейерверков. Нигериец зашёл сзади и вмазал по затылку. Как только череп выдержал?
— Съем… — довольно проворчала мгла.
— Подавишься. — Сайгон перевернулся на спину, подогнул колени к груди и изо всех сил лягнул темноту.
И сам удивился, что попал.
Темнота хрустнула, всхлипнула и осела. Не теряя времени, святошинец пополз за фонарём, что валялся между шпалами, освещая тюбинги путевых стен.
Бродяга валялся без сознания. Сайгон разбил ему нос и слегка подпортил прикус. Тонкой медной проволокой он связал нигерийцу запястья, затем лодыжки. В рюкзаке есть верёвка, но проволока надёжней. Теперь можно и отдышаться.
Но стоило фермеру расслабиться, как он сам едва не потерял сознание. Болело всё тело, голова кружилась. Сказывались удары и падения, да и на празднике выпито было немало. Чёрт бы побрал эти общественные мероприятия!
Сайгон вдруг насторожился: не понравилось ему дыхание нигерийца. Он посветил на лицо пленника. Так и есть, бродяга очнулся и пытался зубами перегрызть проволоку — изрезал себе дёсны и раскроил губы. Надо было за спиной руки связывать.
— Пытать будешь? — обречённо спросил нигериец.
Сайгон пожал плечами:
— От тебя зависит.
Нигериец шумно задышал.
— Да не дёргайся ты так. Просто скажи, где взял эту вещь. — Святошинец посветил на губную гармошку. Он с трудом унял дрожь в голосе. — И прекращай жрать проволоку, она невкусная.
Каннибал обиженно засопел. Тогда Сайгон поднялся и лениво ткнул пленника носком ботинка в рёбра.