И война. Грядущая война, после которой выживут только победители, которых просто некому будет судить. И план спасения, придуманный Фиделем, хоть какой-то план, единственный, пусть и призрачный шанс не допустить, чтобы в сына стреляли…
По всему выходит, что у Сайгона нет иного варианта, как отправиться вместе с команданте и его командой. Если можно предотвратить войну, то только чудом. А попасть на станцию Днепр — уже само по себе чудо. Мало ли, вдруг получится? И при первой возможности, не гнушаясь ничем, Сайгон выбьет из Фиделя нужную информацию. Но только после того, как команданте найдёт и запустит проходческий комплекс.
— Я с тобой, команданте. — Сайгон вновь протянул Фиделю руку.
И на этот раз Фидель её пожал.
— Ну что ж, парни, — обратился команданте к своим головорезам, — у нас появились новые друзья. Теперь нас никто и ничто не остановит.
— А как же я? — подала голос Гильза, которая до сих пор хранила молчание и вообще старалась слиться с пейзажем.
— А вы свободны, дорогуша, — улыбнулся Фидель. — Не смею задерживать. Но должен предупредить, что стоит только вам покинуть палатку, как люди Бориса захотят познакомиться с вами поближе. Что неудивительно, учитывая вашу красоту.
На щеках Гильзы выступил лёгкий румянец.
— А можно мне с вами? Хотя бы до следующей станции?
— Готовить умеете?
Подбородок Гильзы задрался кверху, ноздри затрепетали. Она поняла, что её собираются использовать в качестве обыкновенной кухарки. Вот он, мужской шовинизм! Это и есть та самая эксплуатация, о которой предупреждали Гильзу на Нивках!
— Умею, и очень хорошо, но…
— Вот и отлично! — перебил амазонку Сайгон, пока та не наговорила лишнего. — Значит, мы опять вместе! Я рад!
И он так светло и медово посмотрел на Лектора, что тот отшатнулся. С нигерийцем ещё предстоит приятная беседа по душам.
— Выходим через… — Фидель посмотрел на наручные часы — механика, никаких батареек. — Через два часа. Есть возможность поспать, привести себя в порядок. Покидать палатку самостоятельно очень не рекомендую. Ради вашей безопасности, друзья мои, не стоит делать глупостей.
— Но мне надо отправить жене письмо! — Сайгон обязан был предупредить Светку, Алексеевича и всех-всех-всех о грядущей войне. Пусть готовятся. Пусть что-то делают. А уж он приложит максимум усилий, чтобы воспрепятствовать бойне.
— Я передам с караванщиками. Пиши.
Сайгон вытащил из рюкзака маленький блокнот и заточенный карандаш. С письменными принадлежностями в метро туго. Вырвав пол-листа, он в двух словах изложил ситуацию, потом свернул послание и написал: «Станция Святошин. Светлане Ким», после чего вручил лист Фиделю вместе с пятью жетонами — платой за доставку почты.