Ещё одним выталкивавшим татар прочь обстоятельством было их нежелание жить под владычеством иноверцев. Хотя исламский фанатизм у подавляющего большинства татар отсутствовал, более того, они, с точки зрения тех же османов, были плохими мусульманами, не соблюдающими полной мерой шариат, власть над собой иноверцев, как показала история, они переносили плохо. Естественно, никто там перехода власти к христианам ощутить не успел, но запустить соответствующие слухи оказалось несложно. Всем непонятливым объясняли, что теперь Крым стал не самостоятельным государством, как мечтал Инайет-Гирей, а вассалом нечестивых казаков. И лучше ВРЕМЕННО уйти, чтобы потом, вместе с огромной османской армией, вернуться.
Пряников было два зримых и один подразумевавшийся. Во-первых, имелось в виду, что Гирей, взойдя на престол огромной и богатой империи, не забудет своих одноплеменников, надо же ему будет на кого-то опереться. Ресурсы халифата были несравнимо больше, чем Крыма, вся знать, выступавшая за Инайета в недавней внутренней разборке рассчитывала на значительные пожалования от Гирея, избранного султаном. Считалось, что новый султан выделит своим соплеменникам земли каких-нибудь ослушников. Постоянные бунты курдов против властей давали властителю прекрасный повод для земельного передела. Во-вторых, атаманы предложили совместный поход на Польшу, с разграблением её земель, до которых татарам не удавалось дойти со времён Бату. То, что многочисленным предполагаемым союзникам будет легко уничтожить маленькую кварцяную армию, сомнения ни у кого не вызвало. А за время разграбления собрать новое войско поляки наверняка не успели бы. Грабить без серьёзного сопротивления — что может быть лучше? Было и в-третьих. Подразумевалось, что, утвердившись на новом месте, татары вернутся и попробуют отобрать родные земли обратно. Нетрудно было предположить, что, опираясь на мощь великой империи, отвоевать Крым намного легче, чем удержать против сильных врагов в одиночку.
Предложение татарскому народу на переезд было озвучено сразу после возвращения казачьей гребной флотилии из Стамбула. Никакого восторга оно у жителей Крыма, не только татар, не вызвало. На полуострове вполне комфортно устроились и процветали греки, армяне, евреи, караимы, принявшие ислам славяне. На последних весьма кровожадные планы были у многих атаманов — не любили предателей казаки. И, при малейшей возможности, эту нелюбовь выражали весьма решительно и изобретательно. От описаний малоаппетитных подробностей воздержусь. Попаданцу пришлось приложить немалые усилия, чтобы настоять на свободном их выпуске вместе с татарами. Хотя чувства атаманов к вероотступникам он разделял полностью, но… максимально бесконфликтный уход татар был несравненно важнее наказания каких-то сволочей. С трудом, но убедить в этом атаманов ему удалось.