Между тем противодействие последних предложениям хана было неизбежно. Если Мансуры ориентировались на кочевое скотоводство, то Ширины уделяли много внимания развитию земледелия и ремёсел. Их столица, Карасубазар, была важнейшим торговым и ремесленным центром полуострова. Производившиеся там в промышленных масштабах ножи, печаки, сотнями тысяч вывозились на экспорт, в том числе — в Москву и Западную Европу. В Стамбуле даже было организовано производство поддельных, с фальшивыми татарскими клеймами, печаков. Там же, в Карасубазаре, было налажено производство селитры, вся сделанная в прошлом году была скуплена Хмельницким. Теперь им предлагалось всё бросить и уходить неизвестно куда. Это притом, что их доходы и без того сильно упали в последние годы.
Все производства Крыма были ориентированы на вывоз продукции в Османскую империю, частью которой он до прошлого года являлся. Теперь, в силу понятных обстоятельств, торговля почти полностью заглохла. Совсем прекратился приток дешёвых рабов с севера. Очень болезненно на местном населении сказалась длительная гражданская война. Степь была переполнена стадами ногаев, загнанных на полуостров по приказу хана, прокормиться такое количество животных там не могло.
Уже во время курултая в Крым в панике ворвались остатки Едичкульской орды, недавно перебравшейся в Северное Причерноморье. Акция союзников против дивеевцев уполовинила и их численность, привела уцелевших в состояние кошмара наяву. Перекоп для такого зримого воздействия на жителей Крыма и не перекрывался. Спасшиеся, как они считали, только милостью Аллаха, ногаи рассказывали страшные подробности о бесчисленном количестве и невероятно хорошем оснащении врагов. Выбивая, таким образом, почву из-под ног желавших драться, а не уходить.
Все были недовольны правителем, Инайет-Гиреем. Но, на его счастье, никто не отваживался на решительное выступление против властей. Все чего-то ждали. Поэтому поначалу к быстрому окончанию курултая татарская знать не стремилась. Слишком уж на решительное изменение жизни их подталкивали. Многие лелеяли надежду: "А вдруг всё изменится и пойдёт по-старому?"
Казацкие атаманы сопротивления ожидали, но того, что оно будет таким дружным — нет. На прямое неповиновение повелителю никто не пошёл, но и соглашаться с его предложениями не спешили. С понятием "итальянская забастовка" татарским аристократам познакомиться было негде, но мурзы и беи её сами изобрели. Бесконечные славословия Инайет-Грею, словоблудия на любые подвернувшиеся темы здорово раздражали присутствовавших на курултае атаманов и самого хана.