Таннер почувствовал, что Шей пытается казаться раздраженной, но у нее это не получается. Любой мог бы подтвердить это.
— Я ухожу домой, — сообщила Шей и повернулась, чтобы пойти к выходу из библиотеки.
— Так, мы сегодня ночуем у тебя? — спросил Таннер, легко подстраиваясь под ее шаг.
— Нет, — сверкнув глазами, возразила Шей. Но снова это было напускное. В ее возмущении не было искренности.
Таннер догадался, что он больше не раздражает Шей, хотя, конечно, сама она не признает этого.
— О, тогда в гостинице? — не желая упускать счастливый случай, настаивал Таннер. — Мне нравится, когда женщины сами приглашают себя ко мне домой, проявляют инициативу, дают мужчине возможность почувствовать себя желанным.
На этот раз Шей никак не отреагировала. Просто взгляд ее стал еще суровее. Но Таннеру все-таки показалось, что он увидел улыбку в уголках ее глаз.
— Вот что, Шей, мы знаем друг друга совсем немного, но я очень рад тому, что ты не скрываешь своих желаний. И если ты хочешь провести со мной ночь в отеле, кто я такой, чтобы возражать тебе? Возьми меня, детка. Я твой. — Таннер шлепнул себя ладонью по груди, полагая, что это будет очень эффектное дополнение к его речи.
— Ты такой забавный. Как жаль, что ты не можешь оставить трон. Из тебя получился бы замечательный комедиант.
— Возможно, мне стоит сбежать от своих обязанностей, как это сделала твоя подруга Паркер, и заняться карьерой. Как сейчас вижу: Таннер, принц комедии. Замечательный псевдоним, не правда ли?
— Замечательный!
— Вот именно, — сказал Таннер. — Одна только мысль о том, что я могу расстаться со всей этой головной болью и заниматься тем, что мне нравится, воодушевляет меня.
Да, это действительно привлекало его. Ему приятно было думать о том, что люди будут воспринимать его таким, какой он есть, что они будут относиться к нему как к обычному человеку, а не как к королевской особе. Они будут ценить его человеческие качества, а не титул; данный ему от рождения.
— Ты не можешь так поступить, и ты знаешь об этом, — сказала Шей.
— Почему бы нет? — возразил ей Таннер. — Паркер ведь сделала это.
— Ты же знаешь: у Паркер есть брат. Он сможет взять бразды правления в свои руки, когда придет время. Паркер говорила, что ты единственный ребенок в семье. Наследовать трон больше некому.
— На самом деле есть еще мои двоюродные братья, которые с огромным удовольствием запрыгнут на трон, как только представится такая возможность. Незаменимых людей нет.
— Ты можешь шутить, сколько тебе вздумается и над чем тебе вздумается. Но мы оба знаем, что дело в другом.