— А сейчас без руки, дай Бог, восемьдесят. Ручищи-то у тебя как у гориллы! — Сергей зря усмехнулся, потому что злобный огонек в глазах Шерого вспыхнул сильнее. — Только вот что странно: вначале ограничение веса было в семьдесят один килограмм, а теперь поднялось до восьмидесяти.
— Меня убивали, — произнес Шерый бесцветным голосом. — А потом вдруг раздумали и вкинули сюда.
— Как убивали?
— Я провалился в какую-то прозрачную хрень. А очнулся здесь!
— Значит, параметры пересмотрели. На тебя возлагается какая-то надежда.
Сергей подошел к двери, за которой пряталась Ирина.
— Почему до нас никто сюда не попадал? — Шерый тоже приложил руку к выемке на стене.
Вокруг его кисти сверкнул зеленый свет и тут же погас.
— Я же говорю! — терпеливо сказал Серов. — Система кого-то ждала. Кого-то у кого четыре пальца на руках и ни одного на ногах. Как ты думаешь, кто это?
Шерый почесал затылок, вздохнул всей грудью:
— Нет такой живности на земле!
— Вот поэтому сюда никто, кроме нас, и не попадал.
— А как же моя внучка? У нее все пальцы на месте.
Сергей задумался, но ненадолго:
— Она была первой, у кого почти все параметры, кроме двух, сошлись. Подошел вес, размер. На ней были валенки, и пальцев на ногах система не увидела. А может быть, и рукавицы на руках сделали свое дело. Короче, системе кто-то нужен. Но не мы! Она ошиблась и пытается теперь избавиться от нас. Вначале — с моей, а потом с твоей помощью. Поэтому ты остался жив!
— Ты хочешь сказать, пацан, что мы попали туда, куда человеку вход воспрещен?
Шерый тяжело опустился на пол возле Сергея. Изборожденное морщинами лицо могучего старика выражало детскую надежду:
— Там, правда, Ирина? Я за нее… хоть к черту на рога! И рука мне не нужна… пусть и вторую забирают!
— Не торопись, дед Миша! Твоя клешня может еще пригодиться. — Сергей усмехнулся. — И эти будут тоже бояться тебя!
Серов присел рядом со стариком и краем глаза следил, как тот изредка осторожно поглаживает дверь, за которой укрылась внучка.
— Как давно в нашей деревне возникла легенда о Пупке? — Сергей наконец нарушил тишину.
— Лет сто точно, а может, и больше.
— То есть старожилы не знают даже, когда примерно она появилась?
— Нет! Говорят, была всегда. Ты лучше скажи, почему тебя приняли за своего?
Видимо, Шерый начал кое-что понимать. Его вопросы уже попадали в струю размышлений Сергея.
— На одной руке у меня оставалось четыре пальца, второй вообще не было, как и ступни, — озвучил Сергей собственные мысли. — Система решила, что снаружи меня что-то покалечило, и поэтому аппарат регенерации стал восстанавливать недостающие конечности. Система заботится о своих. Она думала, что кто-то из них вернулся. Ты помнишь, что вначале в первом отсеке тебе задавали вопросы на тарабарском языке, а уж потом, минут через пять, дело дошло и до русского.