Теперь весь запас любви. всю потребность в заботе о близких обрушила жена на Михея. Завтраки. обеды, ужины, оладьи, пирожки, встречания, провожания, вечера в обнимку, ночи в обхватку привели Михея в состояние обалдело-восторженное.
Но время шло и пришел день, когда прижавшись к Михею, жена объявила об ожидаемом прибавлении семейства.
Вернулся из армии широкоплечий Серафим, постоянно торчит у матери Ксения со своим бутузом, забрали из интерната дерзкого Николая. Прилетела реабилитированная резвая Ангелина, мешающая русские слова с английскими. Посреди этого шума и гама сидит довольный Михей. В этом шуме и гаме он ясно отличает рев и лопотанье Михея Смутьянова-младшего.
ГРИГОРИЙ ДЕДИНСКИЙ
ДОРОГА
На третьи сутки стали французы заметно уставать. И климат для них-то незнакомый, и дорога, прости душу грешную...
Первым не выдержал дороги капитан Бонасье. Ногу подвернул. Остановились, пристрелили за симуляцию. Жалко беднягу, веселым капитаном был, ругаться умел на семи иностранных языках.
Через триста метров повар Детассар похлебку разлил. Похлебка была из рыбьих тушек и припасенной картошки. Пристрелили. Потом же все и плакали голодными слезами.
Два часа спустя утоп артиллерист Эльбеф в серьезной луже. Вместе с пушкой и прислугой. Пристрелили всех семерых. Дальше шли молча. Кто-то вспомнил старый анекдот. Получилось несмешно. Остановились на опушке и пристрелили расстрелявших, чтобы успокоить нервы и совесть. Тронулись дальше... Пристрелили первых, чтобы так не торопились, и последних, пусть не отстают. Пересчитали живых и пристрелили каждого второго. По ним удалось протащить телеги с тяжелоранеными.
Пристрелили всех желающих вместе с любовницами. Разумеется, по добровольному согласию последних. Дальше шли не останавливаясь.
Под утро, черт бы его побери, вся вторая рота Гош-Гюйона захлебнулась в грязи. Их решили больше не трогать и вообще беречь патроны. Но перед самым завтраком покончил с собой командир, граф де Леанкур. Ничего не попишешь, пришлось остановиться, отменить завтрак и созвать внеочередной военный совет. Выбрали на картах нового командира. Молодого, подтянутого, энергичного. Как он бывало тянул на парадах носочек чищеного сапога! Этот способен вывести хоть откуда! И тут же его пристрелили от возможных ошибок...
Дорога без всяких предупреждений повернула на восток и стала еще хуже... Кому грязь доходила ниже погон оставили пока в живых. Опять стали выбирать старшего. Добровольцу обещали немалое вознаграждение. Пытавшихся уклониться уничтожали за саботаж. Переругались, перепились, пострелялись на дуэлях и пошли дальше. К вечеру офицер Н. (просил не называть фамилии) почувствовал неладное и, при попытке уйти в кусты, был с почестями погребен вместе с письмами из дома. Пристрелили всех кто мог двигаться по этой дороге. К ночи кончилась и она...