И вы начинаете собираться неизвестно куда.
Компания, стол, чтение, разговоры, смех, наслаждение - сосед: "Что это вы здесь делаете? А ну быстро!"
И вы собираетесь неизвестно куда.
Белая ночь, гитары, огни пароходов на светлой воде: "Ну-ка, что это вы здесь собрались? Ну-ка, ну-ка, без разговоров!" И вы собираетесь: "Сьчас-сьчас-сьчас..."
Только чтоб тихо, только чтоб мертво было.
Или черная ночь, звезды, море, наверху танцы, внизу темно и таинственно и только ее руки еще светятся, а твои уже нет. И вдруг как ревение коровы: "Это кто здесь прячется? Что это такое? А ну-ка быстро отсюда!" И вы собираетесь неизвестно куда.
Куда? Куда вы собираетесь? Куда?
Не знаю куда, но точно отсюда.
Здесь убирают, здесь подметают, здесь ограждают, здесь проверяют, здесь размечают. Так шаг за шагом, как диких оленей.
И вы опять собираетесь, совсем забыв что вы у себя дома!
ГЕОРГИЙ БАЛЛ
РЕЖЬ ПОСЛЕДНИЙ ОГУРЕЦ
Бывшего секретаря горкома Чебышева Николая Григорьевича, ушедшего на пенсию, его жена Полина Андреевна закатала в банку с огурцами. Не по злой воле, а по личной просьбе, даже требованию Николая.
Осенью он смотрел, как жена готовила огурцы на зиму, и принял решение. Это произошло, когда в маленький городок Коромыслово пришла мода сдавать партийные билеты. В голове бывшего Первого такое не умещалось.
Он долго смотрел, как Полина управлялась с огурцами. Тогда все и созрело.
- Оппортунисты захватили власть в стране, - твердо сказал Чебышев.
- Тише, - просила Полина, - соседи услышат.
Но Чебышев уже распалился:
- Чтоб я, партиец со стажем, расстался с красной книжкой, не бывать этому!
И велел жене совершить то, что она потом и сделала.
- Может, зимнее пальто наденешь? Ведь я банки в холодильнике держу, как тебе там-то будет, - пожалела жена.
- Как будет, так и будет, но знай - соленая вода сохраняет долго. А я тебе так скажу - советская власть вернется, тогда и посчитаемся с предателями.
Жена знала - с Первым не поспоришь - и внутри себя гордилась его твердостью.
В том новом повороте он уже все обдумал: в огурцы пойдет в белом костюме, в котором в последний раз ездил в Сочи отдыхать. А партийный билет завернет против огуречной сырости в целлофан.
Едва сдерживая горючие, Полина закрутила банку, обложив мужа небольшими, но крепкими огурчиками. Все делала по своим привычным правилам - хрен с корнем, укропу в достатке, конечно. Чесноку, эстрагоновой травки, немного красного перцу. Некоторые еще кладут дубовый лист, но Полина отказалась. "Да сам Коля, как дуб - буйная головушка, один в чистом поле" с любовью подумала о муже Полина и поставила банку с Чебышевым среди других в холодильник.