- Вон там играли... - И показал узловатым пальцем куда-то вверх. - "Грезы любви"? - догадался клиент. - Они, - сказал Карабукин, блаженно улыбнулся - и заснул под музыку. Через минуту в полутемном пространстве раздался зычный голос проснувшегося Толика. - Ференц Лист! - сказал Толик. Сильно испугавшись сказанного, он озадаченно потер лысую голову. Потом лицо его разнесло кривой улыбкой. - Господи, твоя воля... - прошептал он.
Однажды Николай Игнатьевич съездил на лифте домой и привез оттуда к завтраку термос чая, пакет сушек и кучу бутербродов. Он был счастлив полноценным счастьем миссионера. Грузчики не спали. Они разговаривали. - Все-таки, Анатолий, - говорил Карабукин, - я не могу разделить ваших восторгов по поводу Губбайдулиной. Увольте. Может быть, я излишне консервативен, но мелодизм, коллега! - как же без мелодизма! - Алексей Иванович, - отвечал лысый Толик, прикладывая к шкафообразной груди огромные ладони, - мелодизм устарел! Еще Скрябин... Тут они заметили подошедшего клиента и внимательно на него посмотрели, что-то вспоминая. - Простите, что вмешиваюсь, - предложил клиент. - Но давайте все-таки попьем чайку - и двинемся. Грузчики переглянулись. - Я ведь не подъемный кран, - мягко объяснился Толик, - и Алексей Иванович тоже. Унизительно, согласитесь, тяжести на себе таскать, когда повсюду... там, там! - он махнул рукой куда-то в заоблачную даль, - разлита гармония... Да, наконец, и не интересно это. Вот - Малер... Хиндемит... - Толик загадочно улыбнулся и закатил глаза. - Я вам заплачу... - позорно забормотал клиент, шаря по карманам. - Эх, Николай Игнатьевич, Николай Игнатьевич, - укоризненно протянул Карабукин. - даже странно слышать от вас такое... - Что деньги?.. - заметил лысый Толик, - Бессмертия не купишь. Они по очереди пожали клиенту вялую руку, спросили у него адрес консерватории и ушли. Голоса их растворились в утреннем тумане. Они говорили о симфонизме. Клиент сел на ступеньку и минут пять нетрывно смотрел на "Оффенбахер". Он чувствовал себя миссионером, съеденным во имя Христа. Потом он мысленно попробовал "Оффенбахер" приподнять и мысленно умер. Потом воля к жизни победила, клиент вызвал лифт и отправился к магазину. Через пять минут он вернулся с тремя мужиками, которым как раз переноски "Оффенбахера" не хватало, чтобы нахерачиться наконец вдрибадан. Мужики впряглись в оставленные грузчиками ремни и с криком понеслись вниз. Через пять минут, сильно постаревшие, они повалились на лестничную площадку и начали дышать, кто чем мог. - Слышь, хозяин, - придя в себя, заявил наконец один из вольнонаемных, сбацай чего- нибудь. - Ага! - поддержал другой. - Пока лежим. - Ты это... - сказал третий и почесал голову сквозь кепку. - "Лунную сонату" знаешь? Все трое уставились на работодателя, и он понял, что его звездный час настал. - А вот ... вам! - торжественно произнес хозяин "Оффенбахера". - Тащите так!