Девушка прошла из гардеробной в спальню, которую она совсем недавно обставила в своих любимых тонах — голубом и зеленом. Крошечный бульдог Тиары похрапывал в своей кроватке, балдахин которой соответствовал стилю всей комнаты.
Она хотела бы обессмертить еще и Бидди, точно так же, как это произойдет с ней. Он был единственным, кого она по-настоящему любила в этом мире, кроме самой себя. Но она дала своей любимой малютке снотворное, как ей было приказано. Ведь её собака не должна была испортить весь ритуал.
Следуя инструкциям, она отключила сигнализацию на своем лифте и на входе в апартаменты, затем зажгла тринадцать белых свечей и расставила их в нужном порядке по комнате, которую она выбрала для пробуждения.
Когда с этим было покончено, Тиара налила в хрустальный бокал напиток, который он ей дал. Она выпила его до дна, до самой последней капли.
«Уже пора», подумала она, располагаясь на кровати.
Он тихо проскользнет в апартаменты и найдет её. Овладеет ею.
Она уже чувствовала желание, от которого по телу пробегала приятная дрожь. Он заставит её кричать, он доставит её огромное удовольствие. И когда она будет кричать, кончая, он подарит её этот последний поцелуй.
Тиара дотронулась пальцами до шеи, предчувствуя укус.
«Я умру», подумала Тиара, проводя руками по груди и животу в предвкушении секса.
Это дикость, не правда ли? Она умрет, но потом пробудится. И будет жить вечно.
В комнате пахло воском от свечей и смертью. Свечи в тяжелых, украшенных драгоценностями подсвечниках, уже превратились в расплавленные лужицы воска. Тело лежало на огромной кровати с шелковым балдахином, усыпанной множеством подушек и забрызганной кровью.
Лежавшая девушка была молодой блондинкой, а её ярко-красное платье было задрано до самой груди. Её ярко-зеленые глаза были широко открыты.
Изучая тело Тиары Кент, лейтенант Ева Даллас задумалась, смотрела ли эта блондинка в глаза своему убийце, когда умирала.
По крайней мере, она наверняка его знала. Не было никаких признаков взлома, более того, охранная система была отключена самой жертвой изнутри. Никаких следов борьбы. И хотя Ева была уверена, что будут обнаружены следы сексуального контакта, она не верила, что это было изнасилование.
“Жертва не сопротивлялась”, - подумала Ева, наклоняясь над телом. Даже когда он выпускал из нее кровь, она не сопротивлялась.
— Две колотые раны слева на шее, — произнесла Ева в диктофон, — единственное видимое повреждение. — Она подняла руку Тиары, осмотрела ухоженные, вызывающе накрашенные ногти. — Проверь руки, — сказала она напарнице, — может, она его поцарапала.