Она подошла к бару, где на каждом конце пентаграммы стоял работник — мужчина или женщина. Ева выбрала женщину с прямыми черными волосами, разделенными в центре пробором и обрамлявшими её бледное лицо. У нее были большие пухлые губы, покрытые темно-красной помадой.
— Что я могу вам предложить? — Спросила женщина.
— Позовите управляющего. — Ева положила свой значок на металлическую гладкую черную поверхность бара.
— Какие-то проблемы?
— Они будут, если вы не позовете управляющего этого заведения.
— Конечно. — Женщина достала из кармана телефон. — Дориан? Это Аллессерия. Полицейский у третьей точки спрашивает управляющего. Да, конечно.
Она спрятала телефон.
— Управляющий сейчас спустится. Он просил предложить вам что-нибудь за счет заведения.
— Нет, спасибо. Вы видели здесь эту женщину, Аллессерия? — Ева показала фотографию Тиары.
Ева сразу же увидела на ее лице тень узнавания, которое тут же сменилось осторожностью. А затем ложью.
— Не могу сказать точно. У нас здесь полно людей, особенно ближе к полуночи. Сложно рассмотреть лица людей в толпе, да еще и с таким освещением.
— Конечно. У вас тут есть что-нибудь кроме пива и коктейлей?
И опять Ева увидела ложь.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Я лишь обслуживаю эту точку. Вот и все. У меня клиенты.
— Она не просто плохой лжец, — заметил Рорк. — Но еще и напуганный.
— Да, это так. — Ева снова посмотрела на посетителей. На одной из платформ она увидела парня, едва достигшего возрастного ценза для посещения таких заведений, одетого в накидку, и женщину, почти на десяток старше его, одетую в длинное узкое черное платье и извивавшуюся вокруг парня словно змея.
Еще одна женщина в ярко-красном сидела в приватной кабинке и откровенно скучала. Тут к бару подошел мужчина, одетый главным образом в татуировки, и сделал заказ, Аллессерия налила ему в высокий стакан какую-то жидкость, которая пузырилась и дымила. Он залпом выпил её и с рычанием поставил стакан на стойку, обнажив при этом длинные клыки.
Ева буквально почувствовала, как задрожала позади Пибоди.
— Господи, какое страшное место.
— Это просто спектакль, как в театре, — успокоила ее Ева.
А затем Ева увидела управляющего, спускавшегося по винтовой лестнице с верхнего уровня. Как и ожидалось, он был одет во все черное. Его волосы, естественно черные, волнами спадали на плечи, создавая яркий контраст с белой кожей лица. И это лицо обладало жесткой и чувственной красотой, которая подчиняла себе.
Он двигался грациозно, словно гибкий черный кот. Когда он достиг второго уровня, к нему на встречу бросилась блондинка и схватила его за руку. В том, как она прижалась к нему, сквозило какое-то жалкое отчаяние. В ответ он просто провел пальцами по её щеке и покачал головой. Затем он нагнулся, чтобы впиться в её губы глубоким поцелуем, в то время как его руки скользнули под короткую юбку, чтобы дотронуться до обнаженной, незащищенной плоти. Блондинка крепко так вцепилась в него, что ему пришлось отстранить её в сторону, что он и сделал, просто подняв её над полом и продемонстрировав свою силу.