Энн была смертельно напугана. Страх заставил ее атаковать первой. Она сразу спросила:
– Значит, вы называете себя мистером Чамли?
Он сощурился, глядя на нее, и бесшумно закрыл за собой дверь.
– Ну и что из того?
– И вы сказали, что везете меня к себе домой. Это не ваш дом.
Мистер Дэвис сел на кровать, снял ботинки и сказал:
– Мы не должны шуметь, дорогая. Старуха этого не любит.
Он открыл дверцу умывального шкафчика и извлек оттуда картонную коробку; из щелок сыпался сахар; вскоре и кровать и пол оказались в сахарной пудре: это Чамли протянул коробку Энн и сам придвинулся поближе.
– Попробуйте – это турецкие сладости, дорогая.
– Это не ваш дом, – упорствовала Энн.
Мистер Дэвис, ухе поднесший ко рту конфету, ответил:
– Конечно, нет. Не думаешь же ты, что я могу привести тебя в свой дом? Не такая уж ты неопытная, верно? Я не намерен портить свою репутацию. – Потом спросил: – Сначала музыку послушаем, ты не против?
И стал крутить ручки приемника, наполнив комнату воем и скрежетом.
– Атмосферные помехи, – пояснил он, продолжая крутить ручки, пока наконец издалека не послышались звуки оркестра; убаюкивающая мелодия была едва слышна сквозь шум и треск эфира. Энн с трудом разобрала, что играют «Свет ночной, свет любви…».
– Это наша ноттвичская программа, – сказал мистер Дэвис. – Самый лучший оркестр в Мидлендсе. Из «Гранд-Отеля». Давай потанцуем немножко.
И, обхватив ее за талию, он стал трястись и раскачиваться в узком проходе между стеной и кроватью.
– Я знавала танцплощадки и получше этой, – сказала Энн, пытаясь поднять собственное настроение и призывая на помощь жалкие остатки юмора, – но никогда не танцевала в такой давке!
А мистер Дэвис ответил:
– Отлично сказано. Я это запомню.
Вдруг, совершенно неожиданно, сдув остатки сахарной пудры, облепившей его рот, он, словно в порыве страсти, впился губами в ее шею. Энн оттолкнула его со смехом, делая вид, что шутит. Ей нельзя было терять голову. Она заговорила:
– Вот теперь я знаю, как чувствует себя скала когда антик… актин… Вот проклятье никогда не могу выговорить это слово.
– Отлично сказано, – произнес мистер Дэвис машинально, снова привлекая ее к себе.
Она опять заговорила, торопливо, о чем попало, не думая, что говорит:
– Интересно, как будут проводить эти учебные газовые налеты? Правда, ужасно, что этой старой женщине выстрелили прямо в переносицу?
Он уставился на нее, хотя она говорила без всякой задней мысли, и спросил:
– С чего это ты вдруг вспомнила?
– Да только что читала про это. Убийца, должно быть, всю квартиру вверх дном перевернул.