казался студентом ПТУ.
— Всех нас?
— Да, и я собираюсь в ЗироСам. Поедешь?
— Только что назначил личную встречу.
А, да. Нетрадиционная половая жизнь Ви. Черт, они с Вишесом были на противоположных сторонах сексуального диапазона: он не знал ничего, Ви испробовал все, в большинстве своем — крайности… они были как непротоптанная дорожка и автобан. И это не единственное различие между ними. Если задуматься, у них двоих не было абсолютно ничего общего.
— Фьюри?
Он встряхнулся, чтобы сосредоточиться.
— Прости, что?
— Я сказал, что ты приснился мне однажды. Много лет назад.
О, Боже. Почему он просто не пошел прямо в свою комнату? К этому моменту он мог бы уже покуривать.
— Так что?
Ви пригладил бородку.
— Я видел, как ты стоишь на распутье, на заснеженном поле. Был дождливый день… да, очень сильный дождь. Но потом ты взял тучу с неба, обернул ее вокруг колодца, и дождь прекратился.
— Звучит поэтично. — И прямо обнадеживающе. Большая часть видений Ви чертовски пугала. — Но бессмысленно.
— Мне не снится ничего бессмысленного, и ты это знаешь.
— Значит, метафорично. Как можно что-то обернуть вокруг колодца? И почему ты говоришь об этом сейчас?
Темные брови Ви опустились на его зеркальные глаза.
— Я… Боже, понятия не имею. Просто должен был сказать. — Грязно выругавшись, он направился в кухню. — Бэлла все еще там?
— Откуда ты узнал, что она…
— Ты всегда выглядишь разбитым после встречи с ней.
Спустя полчаса, съев бутерброд с индейкой, Ви материализовался на балконе своего частного пентхауса, в центре города. Ночь была дрянной, по-мартовски холодной и по-апрельски слякотной, порывистый ветер кружил вокруг, как пьяница с отвратительной ориентацией. Он стоял перед панорамой двойных мостов Колдвелла, и это изображение с почтовой открытки, наводило на него тоску.
Как и перспективы сексуальных забав вечером.
Он подумал, что стал как давно сидящий на коксе наркоман. Когда-то кайф был очень сильным, но сейчас он сидел на «игле» без особого энтузиазма. Он нуждался, но не получал облегчения.
Положив руки на бортик балкона, он наклонился вперед, и порыв ледяного ветра ударил ему в лицо, раздувая назад волосы, как у модели. Или может… как у супергероя из комиксов. Да, эта метафора была лучше.
Хотя, он бы стал злодеем, не правда ли?
Он осознал, что его руки поглаживали, ласкали плоский камень, на котором они покоились. Бортик был высотой в четыре фута и огибал все здание как край подноса. На вершине находился выступ в три фута шириной, который молил, чтобы с него спрыгнули, и тридцать футов воздуха по другую сторону — как идеальная, продуваемая ветром, прелюдия к адской смерти.