О, Господи Боже.
— Роф, сын Рофа, — произнесла Дева-Летописица. — Подойди и поприветствуй меня.
Роф подошел к краю сцены и преклонил колени.
— Ваша Светлость.
— Ты собираешься что-то попросить у меня. Сделай это сейчас, и формулируй свои фразы правильно.
— Если эта просьба не оскорбит Вас, то я хотел бы просить, чтобы в отношении боевых действий на Фьюри распространялось то же решение, что и на Вишеса. Мы нуждаемся в воинах.
— Я склонна отпускать его на время. Он будет жить там…
— Нет, — твердо отрезал Фьюри. Когда все резко повернулись к нему, он продолжил. — Я останусь здесь. Я буду сражаться, но я останусь здесь.
Он слегка поклонился, чтобы хоть как-то компенсировать свою грубость.
— Если это не оскорбит Вас.
Зэйдист открыл рот, на лице со шрамом застыло выражение чем-черт-тебя-подери-ты-думаешь, но короткий смешок Девы-Летописицы предупредил его невысказанную тираду.
— Да будет так. Избранные предпочтут это, да и я тоже. А теперь поднимись, Роф, сын Рофа, и давайте начнем.
Когда король поднялся в полный рост, Дева-Летописица опустила капюшон.
— Фьюри, сын Агони, я прошу тебя принять обязательства Праймэйла. Ты согласен?
— Да, согласен.
— Взойди на помост и опустись передо мной на колени.
Совсем не чувствуя ног, он подошел и начал восхождение по короткой лестнице. Не ощущая мрамора, он упал на колени перед Девой-Летописицей. Когда ее рука опустилась ему на голову, он не дрогнул, не моргнул, ни единая мысль не пронеслась у него в голове. Он почувствовал себя автомобильным сидением, которое подчинялось капризам водителя, вне зависимости от скорости и направления движения. Он покорился.
Странно, ведь он сам это выбрал, не так ли? Добровольно.
Да, но только Бог знает, куда приведет его это решение.
Слова, что произносила Дева-Летописица над его склоненным телом, были отголосками Древнего языка, но он никак не мог уследить за всем, что она говорила.
— Поднимись сам и подними глаза свои, — произнесла Дева-Летописица в конце. — Представляю тебя твоим женщинам, которым ты станешь господином. Их тела будут служить тебе.
Он встал и увидел, как поднялся занавес, и Избранные выстроились в ряд — они были одеты в кроваво-красные мантии, сверкающие, как рубины на фоне окружающей белизны. В едином порыве, они поклонились ему.
Матерь божья… Что он натворил?
Вдруг Зи выскочил на помост и схватил его за руку. Что за… а, все в порядке. Его просто накренило в сторону. Возможно, он даже мог упасть. И наверняка со стороны это выглядело ужасно.
Голос Девы-Летописицы отражался от стен, набирая силу.
— Итак, это свершилось. — Она подняла призрачную руку и указала на храм на холме. — Теперь перейдем в комнату, и возьмешь первую среди всех остальных, как и положено мужчине.