Он покачал головой и, казалось, хотел что-то сказать. Но потом просто обернул свои сильные руки вокруг Джейн, прижимая ее к своему дрожащему и светящемуся телу. В отличие от других попыток обрести плотность, когда ей нужно было сконцентрироваться, с Ви это просто произошло. Рядом с ним она обладала телом без всяких усилий со своей стороны.
По его дыханию и тому, как Ви опирался на нее, Джейн поняла, что он плакал, но упомяни она об этом, попытайся утешить его, он немедленно остановится. Поэтому она просто обнимала его. Позволяя выплакаться.
С другой стороны, она была несколько занята, пытаясь не расплакаться самой.
— Я думал, что больше никогда не сделаю этого снова, — сказал он надтреснувшим голосом.
Джейн закрыла глаза и стиснула Ви в объятиях, размышляя о том мгновении в тумане, когда она отпустила его. Не сделай она этого, они не были бы здесь, верно?
Гребаная свободная воля, думала она. Она полагалась на судьбу, независимо от того, сколько она причиняет боли в краткосрочной перспективе. Потому что любовь в ее многочисленных формах все переживет. Она бесконечна. Вечна. Непрерывна. Она понятия не имела, кем или чем являлась Дева-Летописеца. Не знала, где она сама находилась или как вернулась назад. Но в одном была уверена точно.
— Ты был прав, — сказала она, прижимаясь к его груди.
— В чем?
— Я верю в Бога.
Следующим вечером у Джона не было занятий, так что он сел за стол на Первой трапезе вместе с Братьями и их женщинами. Настроение в доме стало значительно веселее, чем на протяжении последних недель. Но он не разделял их радости
— Так или иначе, — сказал Фьюри. — Я пошел к Деве-Летописеце и рассказал ей о пуле.
— Господи Иисусе. Директрикс. — Вишес, наклонившись вперед, взял Джейн за руку. — Я считал, что в меня стрелял лессер.
Ви не выпускал своего доктора из рук с тех пор, как они сели рядом, словно опасался, что она исчезнет. Отчасти его можно было понять. Джон старался не глазеть на нее, что удавалось с трудом. Она была одета в рубашку Ви и голубые джинсы, тряпки выглядели на ней, как на обычном человеке. Но под одеждой был… ну, призрак, как он предположил.
— Конечно, — сказал Фьюри, повернувшись к Бэлле и предложив ей тарелочку с маслом. — Мы все так считали. Однако у этой женщины имелся серьезный мотив. Она жаждала остаться у руля, но с Праймэйлом на сцене это оказалось бы невозможным. Классический передел власти.
Джон взглянул на молчаливую светловолосую женщину, которая сидела по другую сторону от Фьюри. Эта Избранная была прекрасна… прекрасна, как небесный ангел, и от нее исходило таинственное сияние. Но она не выглядела счастливой. Она ковырялась в еде, опустив взгляд.