— Я тоже хорош. Мир?
— Мир, — отозвался Кобылин, пожимая руку.
— Ну и зашибись, — ответил Григорий. — Все, напарник. Это уладили, теперь о деле.
Он запустил руку за отворот своей огромной кожаной куртки, больше напоминавшей мешок, и принялся рыться во внутреннем кармане. Алексей отстегнул ремень безопасности и выглянул в окно.
Машина стояла на длинной темной улице, между двумя старыми девятиэтажками. Их разделял крохотный скверик с десятком тополей. Фонари не горели, и сгустившаяся темнота прятала пустой двор от посторонних глаз. Дома тянулись дальше, теряясь в темноте, и только где-то впереди над ними возвышалось высотное здание, нависая над кварталом девятиэтажек, словно скала. Дальше, за домами, шумело ночное шоссе, но здесь, в лабиринте двориков и улочек, было тихо, словно в тихой заводи.
Алексей поежился. Глухое место. Вроде и домов полно, и окон, и жильцов… А случись что — никто ничего не видел и знать ничего не знает.
— Держи, — выдохнул Григорий, протягивая Алексу проводок с наушником.
— Это что? — удивился Кобылин.
— Гарнитура к телефону, — буркнул охотник. — Будешь со мной на связи.
Алексей осторожно принял проводок с крохотным наушником, достал свой телефон и задумчиво осмотрел его. Не найдя подходящих отверстий, пожал плечами.
— Ну, елки, дай сюда, — заворчал Борода. — Что ты как волк с колобком…
Он ловко отколупнул ногтем неприметную заглушку на телефоне, вставил проводок, поклацал кнопками, настраивая гарнитуру, а потом вернул телефон Алексу.
Тот сунул его во внутренний карман, а проводочек вытянул наружу и вставил кнопочку наушника в левое ухо. Борода достал свой телефон, позвонил напарнику, тот принял вызов и услышал, как голос Григория эхом отдается в наушнике.
— Работает, — одобрил охотник. — Вот и не выключай его вовсе, оставь так. Буду тебе ценные указания давать. Нынче хорошо стало — проводок в ухе и никаких подозрений. Кто с плеером ходит, кто с телефоном — и маскироваться не надо.
— А если мне нужно будет что-то сказать? — осведомился Алекс. — Куда говорить-то?
— Никуда не говорить, — отрезал Григорий. — Молчи, а то завалишься. Я и так все услышу, а за тобой будут приглядывать четыре пары глаз. Не потеряешься.
— Кстати, — спохватился Кобылин. — А где другие?
— Уже на местах, — успокоил его Борода. — Тебе их и не нужно видеть.
— А говорил, что вы встречаетесь на операциях.
— Не боись, еще успеешь познакомиться. Потом, когда все кончится. Все. Пора.
Алексей завозился в кресле, открыл дверцу и уже собрался выйти из машины, как Григорий вдруг ухватил его за рукав.