В подъезде зашевелилась тьма, и Кобылин выдернул пистолет из-за пояса. Но это оказался всего лишь Борода — огромным колобком он легко выкатился из дверей, перешагнул через ноги одного из грабителей и подошел к Алексу.
— Никого, — доложил он, пряча пистолет. — Наверно кто-то из жильцов. Выглянула девка, увидела разборку и спряталась. Ну и молодец.
— А-а, — отозвался Алекс. — Да, наверно. Я просто подумал — может, это с ними. Типа поклонник вампиров.
— Да нет, — буркнул Борода. — Это мясо просто. До чего дожили, а? Гоп-стоп по Интернету. Высокие технологии в родном отечестве. Тьфу!
— А что теперь? — спросил Алекс. — Чего с ними делать?
— То не наша забота, — отозвался Григорий. — Пошли. Тут без нас разберутся.
Он повернулся и пошел к дороге. Потом обернулся, посмотрел на Кобылина, так и не тронувшегося с места.
— Ты что?
— Что с ними будет? — твердо спросил Алекс. — Нельзя же так…
— Да ничего не будет, — зашипел Борода. — Пнут по ребрам, чтоб неповадно было, и отпустят. Что с ними делать — не в милицию же волочь! Так, пару оплеух получат, чтоб перестали по ночам шляться, и все.
— Ага, — пробормотал Кобылин. — Оплеухи…
Он подошел к одному из бойцов, застывших над задержанными, и осторожно тронул его за плечо.
— Извините, — сказал он.
Голова в черной маске повернулась к Алексу — четко и ровно, как по команде. На миг Кобылину показалось, что сейчас его тоже скрутят и уложат носом в пол, но глаза в прорезях — обычные карие глаза — всего лишь вопросительно глядели на Кобылина. Тот собрался с духом и выдал:
— Если будете бить, то в левое ухо, пожалуйста.
Боец закивал, и даже сквозь маску было видно, как его рот расплывается в улыбке.
— Леха, — сдавленным шепотом позвал Борода. — Все, заканчивай, народный мститель. Время идет.
Алексей бросил взгляд на темный подъезд. От него вверх уходила стрела светящихся окон. Кобылину показалось, что в одном из них мелькнуло чье-то лицо, и он застыл, пытаясь понять — в котором именно. Но потом резко повернулся и пошел к Григорию, что нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
Болело ухо. Гнев и ярость ушли, оставив лишь разочарование. Алексей больше не слышал пульса города и не чувствовал себя частичкой ночи. Окружающий мир приобрел знакомые до тошноты черты — чужой двор, шпана у подъезда, чужая кровь на костяшках пальцев. Оскаленные морды убрались в темноту, забрав с собой все волшебство и трепетное ощущение того, что мир намного больше, чем кажется на первый взгляд. Вечер был безнадежно испорчен.
— Поехали, — шепотом сказал он напарнику. — Здесь уже все.