— Эльса была католичкой от рождения?
— Нет, отнюдь, — засмеялся Сильвио. — В Швеции таких крайне мало, если только семья не переехала сюда из какой-нибудь католической страны. Эльса пришла на одну из наших служб и, как мне думается, почувствовала, что обрела дом. Эльса была… — Сильвио поколебался. — Эльса была человеком с израненной душой. Она искала нечто… что, как ей казалось, обрела у нас.
— И что же она искала? — спросил Патрик, разглядывая сидящего напротив него мужчину. Весь облик священника свидетельствовал о том, что он человек приятный, излучающий спокойствие, умиротворение. Воистину Божий человек.
Сильвио надолго замолчал. Ему, похоже, хотелось взвесить свои слова, но под конец он посмотрел прямо в глаза Патрику и сказал:
— Прощения.
— Прощения? — с удивлением переспросил Мартин.
— Прощения, — спокойно повторил Сильвио. — Того, что ищет каждый из нас, правда, большинство этого даже не осознает. Прощения за наши грехи, за наши упущения, недостатки и ошибки. Прощения за то, что нами сделано… и не сделано.
— А за что прощения искала Эльса? — негромко спросил Патрик, пристально глядя на священника. На мгновение показалось, что Сильвио готов что-то рассказать. Потом он опустил взгляд и произнес:
— Тайна исповеди священна. Да и какая разница? Нам всем есть за что искать прощения.
У Патрика возникло ощущение, что за его словами скрывается нечто большее, но он был достаточно хорошо осведомлен о тайне исповеди, чтобы пытаться давить на священника.
— Как долго Эльса состояла членом вашего прихода? — вместо этого спросил он.
— Восемнадцать лет. Как я уже сказал, мы за эти годы очень сдружились.
— Не знаете ли вы, имелись ли у Эльсы враги? Мог ли кто-то хотеть ей зла?
Священник вновь немного посомневался, а потом помотал головой.
— Нет, ни о чем таком мне не известно. Кроме нас, у Эльсы никого не было, ни друзей, ни врагов. Ее семьей были мы.
— А это нормально? — спросил Мартин, и в его голос невольно вкрались скептические нотки.
— Я понимаю, о чем вы подумали, — спокойно сказал седовласый мужчина. — Нет, у нас нет никаких подобных правил или ограничений для наших членов. У большинства имеются и семьи, и другие друзья, как в любом христианском приходе. Но у Эльсы, кроме нас, никого не было.
— Давайте вернемся к обстоятельствам ее смерти, — предложил Патрик. — Кто-то влил в нее колоссальное количество спиртного. Как Эльса относилась к алкоголю?
Патрику опять показалось, что он ощущает нерешительность, сдерживаемое желание чем-то поделиться, но вместо этого священник со смехом сказал: