— Корнилов? — из-за спины своего новообретенного телохранителя спросил Иван Германович.
Предприниматель был бледен как полотно, редкие волосы растрепались и на лбу слиплись от пота. Но тем не менее он задал свой вопрос довольно бодро и напористо.
— Корнилов? — повторил вопрос Берга Владимир, и, почувствовав в его голосе откровенно угрожающие, звонко-нетерпеливые металлические нотки, амбал поспешно мотнул головой и выдавил:
— Он… Крот. Но только… я больше ничего не знаю. Ничего.
— Велел убить или что?
— Да не… какое там… не мочить. Так, влегкую прессануть… для ума, как он сказал. А чтобы наглухо — нет… не было такого.
— А кто взорвал мой лимузин? — хрипло спросил Иван Германович.
— Я не знаю… не мы. Не знаю… но не будет Крот так тебе косорезить. Там Мика за тебя горой стоит.
— Какой такой Мика? — спросил Берг.
— Да есть там один… я его только не видел ни разу. Говорят, что он к тебе ничего… так…
— Очень хорошо, — холодно сказал Владимир. — Ты вот что, братец, давай поконкретнее… про этого Мику.
Тут гоблина прорвало, и из пепельно-серых от страха дрожащих губ посыпались выражения одно другого колоритнее.
Свиридов терпеливо дождался конца фейерверка, а потом сказал коротко:
— Ну.
…Информация полилась из гоблина, как некое природное вещество из человека, обожравшегося пургена. Очевидно, он перепугался ни на шутку, потому как просто выпаливал все, что знал, не делая пауз между предложениями.
Правда, восприятие этой информации затруднялось теми обстоятельствами, что поврежденная Свиридовым еще во дворе челюсть амбала отказывалась повиноваться своему хозяину, превращая дикцию в какой-то неудобоваримый кисель, в котором львиную долю составляли слова "типа", "бля", "ваще", "наглухо" и "ебть".
Поток подобной речи Владимир обычно называл "гоповской прачечной". Это в смысле, что "разведем, замочим и отожмем".
Впрочем, вскоре из "киселя" кротовского амбала удалось выкристаллизовать примерно следующее.
Никита Корнилов собрался наехать на Берга. Уж что у них были за разногласия, амбалу было неизвестно — он человек маленький. Но что-то достаточно серьезное, потому как Крот ходил сам не свой и просто рвал и метал, когда речь заходила о Берге.
Самый приближенный к Кроту человек, Микаэл Карапетян по прозвищу Мика, по отдельным сведениям, старался умиротворить босса. Говорил, что экстремальные меры ни к чему не приведут.
Благо Берг был известен в городе как человек, имеющий прихват в администрации и криминальных кругах.
За что с пристрастием расспрашиваемый бандит мог поручиться почти совершенно точно, так это за то, что он со своими ныне недееспособными компаньонами не взрывал лимузина Берга.