- Моя милая незнакомка, я назвал тебя красавицей, но кажется я ошибся, ты не просто красива, а божественно красива и твоя красота даже не нуждается в каких-либо доказательствах.
- Ты наверное издеваешься, надо мной, незнакомец. Разве можно называть красавицей, такую тощую и маленькую замухрышку, как я? - Еще тише отозвалась девушка и по её почти прозрачной, нежной щеке медленно потекла слезинка.
Кажется, я стал понимать в чем тут было дело. Похоже, что у ангелов Темного Парадиза были теперь не очень то в чести подлинное женское изящество и такое утонченное совершенство. Быстро соскочив с балюстрады, я встал перед девушкой и, взяв её маленькие кулачки в свои горячие ладони, медленно сказал, вкладывая в свой голос всю свою страсть и немного магических интонаций:
- Твоя красота совершенна. Ты просто не осознаешь её, как не осознают твоей несравненной прелести все ангелы Терраглориса, чьи глаза ослеплены здоровенными, горластыми тетками, способными переорать даже сыновей вечной бури, порожденной несправедливым гневом Создателя. Мне кажется, если бы ты с помощью магии, принесенной в наш мир Человеком из Зазеркалья, сделала свой облик светлым, то твоя красота, подобно солнцу, смогла бы осветить весь Терраглорис. В твоих прекрасных глазах может утонуть весь Парадиз Ланд вместе с горой Обитель Бога, а твои руки столь изящны, что я, кажется, тотчас умер бы от счастья, если бы они обвили мою шею. Ты воплощенное совершенство, прекрасная незнакомка!
Девушка робко улыбнулась мне и сказала, уже громче:
- Странно, а я испугалась войти в магические золотистые воды только потому, что думала о том, что тогда все мои подруги станут обзывать меня уродиной.
Теперь мне следовало немного усилить атаку с помощью ухищрений любовной магии, принятой у фей, прежде, чем девушка начнет спрашивать меня кто я такой, откуда прилетел и всякое такое прочее. Ведь начни я врать, меня уже не спасла бы никакая любовная магия фей, в основе которой всегда лежала искренняя влюбленность. Сложив пальцы особым образом, я встал перед ней на одно колено и, слегка напрягая голос, сказал с чуть заметными, вибрирующими интонациями, передающими магический посыл чувств, направленных прямо в маленькое сердечко девушки, которое стучало все громче и громче, в предчувствии любви:
- Возможно ты была права, что не поспешила сделать это, ведь тогда твоя красота стала бы всем очевидна, а так её вижу этой ночью только я один. Во мне даже родились стихи для тебя, только они очень маленькие:
Ты черна, и слава Богу,
Чернота угодна Богу.