Нефертити и Лаура, которые долго и безуспешно пытались добиться от меня внимания и, казалось, уже были намерены решить все свои сексуальные проблемы самостоятельно, услышав мои слова отреагировали мгновенно. Повернувшись лицом к моим брату и сестре, которые, терзаясь от мучительной боли, продолжали страстно целовать друг друга, они немедленно покинули мои колени, с самым невинным видом сели по обе стороны от меня и укоризненно уставились на прилетевшую парочку.
Пожалуй, не будь Асмодей стараниями Розалинды одет в вытертые джинсы и черную майку без рукавов, эффектно обтягивающую его мощное, мускулистое тело, он наверное уже овладел бы моей бесстыжей и похотливой сестрой прямо на террасе. Вот теперь мне стало окончательно ясно, чем эти сексуальные маньяки занимались с самого утра не смотря на всю противоестественность такой любви, как стало ясно и то, что это будут, скорее всего, далеко не последние их объятья, если мы с Айрис не проявим твердость и не положим конец подобным безобразиям.
Лишь тогда, когда взбесились мои родинки и принялись обстреливать этих ненасытных любовников, пуская крошечные молнии с пулеметной частотой, они, наконец, разомкнули свои страстные объятья. Розалинда, торжествующая от победы над своей собственной природой и вся сияющая от счастья и восторга, спрыгнула с рук Асмодея, и, взяв его за руку и подведя ко мне поближе сказала:
- Олег, я привела к тебе нашего брата Асмодея!
- Розалинда, ты маленькая бесстыдница! - С притворным гневом воскликнул я - Как это у тебя только хватает наглости называть этого развратного типа своим братом? Ну, мне то он, конечно, брат, как и всем другим моим братьям и сестрам, но для тебя он, по-моему, по прежнему любовник! Не знаю, что вам сказать, мои дорогие, но мне кажется, что так долго продолжаться не может.
Наконец-то мои слова возымели хоть какое-то действие и заставили Розалинду покраснеть от смущения и даже закрыть свои прелестные груди руками. Мои подруги, которым также передалась часть этого смущения, прытко соскочили с дивана, задрапировались сами, укрыли нашу маленькую фею длинным пепласом и ретировались в гостиную, откуда вскоре донесся их веселый, издевательский смех.
Покинув качающийся диван, я молча подошел к архангелу Асмодею и по-братски обнял его, после чего предложил ему пройти в кабинет. Поначалу у меня вылетели из башки все приветственные слова, с которыми я хотел обратиться к своему брату Асмодею. Он так же не находил слов и несколько минут, пока мы шли по коридору, между нами царило напряженное молчание, которое, как только мы вошли в кабинет, нарушил Асмодей. При этом, он сделал весьма выразительный, по своему значению, жест, так как неожиданно достал из заднего кармана джинсов нож с выбрасывающимся лезвием, демонстративно полоснул им себя по руке, и, глядя на то, как кровь вытекает из быстро затягивающейся раны, задумчивым тоном сказал мне: