Нефертити, которая первой пришла в себя после моих фокусов с правилами умножения, приблизилась к нам вплотную, отчего Виталия вновь оказалась зажатой меж двух горячих тел, и её нежные руки бережно коснулись расслабленного тела Виталии и принялись мягко ласкать его. Не смотря на то, что Виталия смотрела на Нефертити с весьма явным неудовольствием, та, вдруг, принялась страстно целовать вконец обалдевшую крылатую воительницу. После особенно долгого и страстного поцелуя, на который Виталия ответила пусть и не сразу, но тоже очень страстно и даже крепко обняв мою царицу, Нефертити, наконец, прервала свое молчание и сказала, едва переводя дыхание:
- О, мой повелитель, Виталия воистину прекрасна! Она подобна тем двум нубийским принцессам, которые некогда жили в моем дворце в Зазеркалье, во времена моей юности, их прекрасные тела тоже были черны, как смоль. Но право же, мой повелитель, крылатой девушке этот цвет подходит гораздо меньше, чем моим нубийским подругам, к тому же меня постоянно не покидает ощущение, что наша Виталия только что выбралась из нечищеной печной трубы и я все время невольно принюхиваюсь, ожидая учуять запах печной сажи и копоти, исходящий от её роскошного тела. - Рука Нефертити, между тем, скользнула между сильных, гладких бедер Виталии и стала настойчиво пробираться туда, куда её не хотела пускать эта чернокожая скромница, которая вся так и напряглась, плотно сжав ноги. Неффи, слегка поморщилась и, усмехнувшись, добавила - Мой повелитель, тебе давно уже пора не только вернуть этой очаровательной, одновременно такой страстной и стыдливой крылатой деве-воительнице её природный цвет кожи, но и придать некоторую толику женственности её изумительному, сильному и гибкому телу.
Нефертити, не обращая внимания на грозное сопение черной, крылатой девушки, все смелее и активнее ласкала гладкое, блестящее тело Виталии, напряженное и скованное стыдливостью, и оно стало постепенно оттаивать, расслабляться, поддаваясь ласкам моей ветреной подруги. Меня, честно говоря, это уже стало смешить и потому, покрепче прижав девушку к своей груди, я со смехом ускользнул от своей царицы, которая все чаще и чаще пыталась заменить меня собой.
Бережно держа на руках Виталию, ошеломленную бесстыжими ласками Неффи и трепещущую, словно рыбка, выброшенная волной на песок, я добрался до края бассейна и присел на его мраморный ботик. Держа девушку на весу и слегка покачивая, я уткнулся лицом в её пылающую грудь. Целуя и чуть покусывая упругие, маленькие груди Виталии, уже разгоряченные страстными поцелуями египетской царицы, я скосил глаз, и, хитро прищурившись, спросил девушку: