Вспышка, грохот, и в земле, как по волшебству, появился окоп с затвердевшими до каменного состояния бортами. Несколько движений лазерным резаком довели композицию до полного совершенства.
На второстепенном текстовом экране высветился штабной запрос: «ЦК ЮЗ ЛенУкрР-на: Готовность?» .
Ангел ответил без моего участия: «СЛомакин – 100 %».
За СЛомакина еще одно отдельное спасибо. По экранчику ползло много занятной служебной информации, не обязательной для ознакомления, но вполне пригодной для разгона окопной скуки. Ангел постоянно обменивался данными с военной вычислительной сетью.
Еще даже не активировав оружие, я уже стал вполне работоспособной боевой единицей. Командование получало полную сферическую картинку с моего «третьего глаза», суммировало данные с теми, которые транслировались другими солдатами, зарывшимися в землю на передовой. Все это перерабатывалось, дополнялось и возвращалось ко мне, расширяя мой и без того немаленький кругозор.
В наушниках зазвучал голос капитана Леоненко.
Свой светлый лик он на этот раз демонстрировать не стал.
— Приказ всем, кто меня слышит, а слышат меня только те, кому надо слышать. Приказываю: не допустить прохождения крупноразмерных наземных целей через линию обороны. На воздушные цели не отвлекаться. Уничтожение пехоты является второстепенной задачей. Только крупноразмерные наземные цели. Как поняли?
— Вас понял, – ответил я, не повышая голоса. – Не допущу.
Выполняя приказ, я привел в боевую готовность карабин, включил и выключил лазерный резак, провел рукой по бляшкам ручных гранат на поясе. Гостинцы готовы. Милости просим, гости незваные. Приходите, повеселимся. Кто к нам с мечом, как говорится, тому сюрприз. Ждать пришлось долго. Угроза атаки постоянно откладывалась на пять-десять минут, о чем меня незамедлительно информировал старательный Ангел. Напряженное ожидание постепенно трансформировалось в тупое безразличие. Я уже не следил за сферой, полностью доверившись электронике. Тянулись часы, а вокруг ничего не происходило. Искусственная мускулатура «Кольчуги» заботливо поддерживала меня в вертикальном положении, не давая мышцам устать.
— Рядовой Ломакин, спать, – судя по шрифту текста и тембру голоса, приказ отдал штабной компьютер.
Бездушная кремнийорганическая дрянь. Как, спрашивается, можно спать в такой обстановке? Даже если бы я прямо сейчас оказался в теплой постели в безопасном месте, мне потребовалась бы пара часов и несколько стаканов водки, чтобы забыться. Компьютерам нельзя доверять командование людьми.
Что-то несильно кольнуло меня в плечо. Это Ангел ввел снотворное. Мое дыхание сразу стало ровным и редким, веки тяжело опустились, надежно и герметично скрыв от гаснущего сознания безжизненный пейзаж и цветные квадраты экранов. Мне стало немного стыдно за высший разум планеты. Впрочем, робота программировал другой человек, успокоил я себя, а человек, хоть и опосредованно, выполняющий волю другого человека – это норма. Мир неожиданно засиял сказочно не реальными красками. Я еще не заснул, но мне уже начал сниться сон. Будто иду я по парковой аллее. Рядом Тумана толкает коляску с упитанным улыбающимся всему свету карапузом. На плечах у меня сидит светловолосая девчоночка с голубыми глазками. Она с энтузиазмом трескает мороженое, время от времени, роняя сладкие капли мне на макушку. Карапуз, чье сходство со мной столь сильно, что даже немного обидно за свою индивидуальность, сосет здоровенную конфету и пускает карамельные слюни. Чтобы развеселить всех, я произношу монолог дельфиненка Димы из последнего мультсериала про бронзовых страусов. Дочь одобрительно и в то же время снисходительно хихикает. Жена улыбается, а я пытаюсь, как можно потешнее, слизнуть со своей щеки очередную каплю мороженого. Мне это удается, но я чувствую на языке не предвкушаемую сладость, а солоноватый вкус крови. Я поднимаю глаза и вижу белые ветви деревьев на фоне черного неба. Рядом – никого.