— Извини… Я… Понимаешь….
— Ничего не понимаю. Послушай, выражайся, пожалуйста, яснее, ты словно учишь русский язык по кассете, — у меня не было ни малейшего желания помочь ему преодолеть внезапно наступившее косноязычие и развязаться, наконец, с междометиями.
— Не выходи замуж, прошу тебя!
Он смотрел на меня в упор, не отводя глаз, умоляющим взглядом, а я продолжала бессмысленно листать меню, не понимая, что в нем написано.
— Почему? Что случилось? — спросила я, не поднимая головы от своего "занимательного" чтива.
В моей голове одновременно пронесся безумный вихрь разнообразных мыслей. Почему Андрей вдруг решил поучаствовать в моей судьбе? Зачем этот цветочный фарс и пафосные жесты? Откуда взялось это его смущение, граничащее с идиотизмом?
Всего за один месяц я оказалась на новой работе в результате более, чем странного собеседования, съездила в Париж, увидела своими глазами европейский бомонд, стала свидетелем убийства в высшем свете, узнала о неизлечимой болезни моего ближайшего друга, а теперь этот молодой владелец роскошного Мереседеса, с которым меня связывала всего одна пьяная ночь, просить меня не выходить замуж. Не слишком ли много событий для такого короткого отрезка времени, учитывая, что за всю мою жизнь, событий в этой самой жизни, произошло меньше? Может, я слишком часто жаловалась на скуку и недостаток новизны? Видимо, мои стенания были услышаны кем-то свыше, и моя жизнь превратилась в настоящие американские горки.
К нашему столику подошел официант. Я открыла было рот, чтобы сделать свой обычный заказ: капуччино с карамелью, но ничего не успела сказать.
— Капуччино с карамелью для девушки и несколько заварных эклеров, — вдруг сказал мой спутник официанту.
Пришел мой черед сидеть с идиотским видом. Как он узнал, что я обычно заказываю в кафе?
— Что это было? — спросила я, когда официант отошел, приняв у нас заказ.
— Ты всегда заказывала одно и тоже в офис на обед или полдник, я запомнил. Неважно. Я хотел тебе сказать, что люблю тебя.
Повисло тяжелое молчание. Первой неловкую паузу прервала я, разразившись гомерическим хохотом. Андрей оставался серьезным и, кажется, не настроен был веселиться. Его серьезный настрой заставил меня прекратить неуместный смех и заткнуться.
— Андрей, какого черта, что происходит? Ты спятил? Что на тебя нашло?
Он снова неуютно заерзал на стуле. Я заметила, что он так и не дотронулся к давно заказанному кофе, теперь напиток остыл и покрылся молочными комочками.
— Я… просто… Я не знал, как сказать тебе. Ты все время была такая отстраненная.