Я – брошенная женщина. Женщина, которую бросили с ребенком. С дочерью. Подростком. Значит ли это, что я старая? Вовсе нет. Просто моя дочь, Тося, совсем взрослая. Кстати, она считает, что мне не стоит расстраиваться.
Коль нам суждено было расстаться, рассудила дочь, то лучше сейчас, чем через десять лет. Она тоже думала, свет клином сошелся на Анджее из восьмого «В», когда тот сказал, что больше ее не любит. А ведь выжила. Теперь она плевать на него хотела. И со мной так будет. Мы с бывшим мужем можем дружить. Как в американских фильмах… А за дочь беспокоиться нечего, обещал же он ей, что всегда будет для нее отцом.
Господи, но почему это случилось именно со мной? Почему мой муж не учится в восьмом «В»? Тогда бы он уж точно не сделал ребенка другой женщине. Ему бы следовало быть в восьмом «В». В своем эмоциональном развитии он на том же уровне, что Тосин Анджейка!
Ненавижу его!
Все мужики одинаковы!
* * *
Как только я начинаю думать о чем-нибудь непристойном, вспоминаю любимые мамины слова: «Юдита, Как же так? Разве я тебя так воспитывала?»
Сколько можно воспитывать?
Тридцать с лишним лет прошло с того момента, Когда этот процесс должен был закончиться, но он продолжается.
Ах, мама!
Мало того, что мне дали такое имя – Юдита! – еще И братцем наградили. И пытались воспитывать. Боже упаси, чтобы не выросла неотесанная девица с непристойными мыслями. Я обязана была убирать за собой кубики (игрушки, куклы, колготки, трусики, книжки, чашки, пепельницу, рюмки, бутылки и так далее). Вежливо говорить: здравствуйте, до свидания, извините, пожалуйста, спасибо. Мыть руки перед едой, а лучше и после. Молчать, когда не спрашивают. Быть хорошей сестрой. С братом у меня были проблемы – я с удовольствием завела бы его в лес и оставила там навсегда. Заперла бы в избушке на курьих ножках. В козленка бы превратила. Отдала бы Снежной королеве. Сама бы съела. А потом спасла бы и привела домой. Я бы стала кумиром семьи, меня бы больше любили.
Потом бы он вырос и уехал куда-нибудь, на край света. А меня бы полюбили еще сильнее.
Как и следовало ожидать, я не завела братца в лес. Никто его не съел, не поджарил, не заморозил. Мне его размораживать не пришлось.
Мой брат выжил в этих трудных условиях и стал художником. Я люблю его, мне не надо его никуда заводить. Он сам перебрался на другой конец света. И любят его теперь еще больше, потому что он далеко.
Я решила обдумать ситуацию честно и откровенно, заткнув уши, чтобы не слышать маминых слов: «О Господи! Я же тебя не так воспитывала!»
