— Действительно, так будет лучше.
— Должно быть, в тот день вам предстояло не слишком приятное свидание с очередным аристократом, которого выбрал для вас дон Паскуале?
Клаудиа кивнула головой и с интересом посмотрела на Себастьяно. Что он может знать о ее приключениях в тот злополучный день?
— …И вы тайком сбежали, предпочтя шумный, веселый карнавал унылому стариковскому застолью.
— Откуда вы знаете? Ах да! Вас тоже пригласили на тот ужин, и этим скучным аристократом должны были стать именно вы?
— Увы, был бы рад им оказаться, но я, как и вы, тоже сбежал…
— Вот как? Какое совпадение! — радостно воскликнула Клаудиа. — Но пообещайте, что не станете спрашивать, что было потом. Для меня это было бы слишком… больно.
— Больно? Вам сделали больно? Вас заставили страдать в этот самый волшебный из праздников? Господи, значит, рядом с вами не оказалось никого достойного, чтобы встать на вашу защиту!
И тут Клаудиа замерла на месте, словно пораженная громом. Она не могла поверить такому счастью, но все же… Что-то подсказало ей, что она должна взглянуть на бронзовую подставку у парадной двери, где гости оставляли свои сабли, прежде чем пройти к столу. Забыв про кавалера, Клаудиа бросилась к выходу.
К своей неописуемой радости она увидела саблю, на которой недоставало части рукоятки. Чтобы быть окончательно уверенной, Клаудиа торопливо достала обломочек, который теперь всегда носила с собой, и приложила к надломленному месту. О чудо, образчик искусства неизвестного резчика с легкостью обрел на рукояти свое прежнее место! Это была именно та сабля, которая спасла ей жизнь!
В порыве восторга Клаудиа выхватила ее из ножен и подняла над головой.
— Чья это сабля, синьоры? — крикнула она так громко, чтобы могли слышать все. Изумленные музыканты сбились с ритма, музыка внезапно оборвалась, и все в зале удивленно обернулись в сторону Клаудии.
— Что с тобой, дорогая? Что это пришло тебе в голову? — возмутился дон Паскуале. — Прошу вас, господа, не обращайте внимания. Танцы продолжаются!
Он хлопнул в ладоши, подавая знак капельмейстеру, и учтиво поклонился старику-Гримальди, словно извиняясь за несносный характер собственной внучки.
— Так чья же это сабля? — Звонкий голосок вновь прозвенел под высокими мраморными сводами.
— Моя…
Себастьяно Гримальди медленно подошел к ней и взял свое оружие из ее рук.
— Ваша? Господи, благодарю тебя! — выдохнула Клаудиа. — Так это были вы… Это были вы, Себастьяно?!
Он увидел на ладони кусочек кости, вновь занявший свое место на резной рукояти…
— Так значит, то были вы, моя дорогая беглянка! — он не мог оторвать от нее глаз.