Девочка была уже у ворот, когда учительница остановила ее, взяла за руку и, сделав отрицательный жест, повела во двор.
Другие дети тем временем выбегали на улицу и, встретив родителей, садились в машины или уходили.
Соня тоже вышла из ворот и, не обнаружив машину отца, не спеша направилась на остановку автобуса, чуть подальше машины Шабе. При этом она все время смотрела на дорогу, ожидая, что вот-вот появится папин «универсал».
Снедаемый сомнениями, Номер Два вопросительно посмотрел на Шабе, тот кивнул — все в порядке — и открыл дверь машины. Он подождал, пока девочка подошла ближе, вышел и заговорил с ней:
— Привет, Соня. Папа ждет тебя в ресторане. Пойдем, я отвезу тебя к нему.
Соня внимательно посмотрела на него и позволила взять себя за руку.
— Не помнишь меня?
Соня покачала головой. Шабе ласково подтолкнул ее к машине.
— В самом деле не знаешь, кто я такой?
Растерявшись, девочка недоверчиво молчала и даже слегка отдернула руку, но Шабе сказал:
— Ну садись. Мы с твоим папой старые друзья.
Голос его звучал тепло, по-отечески и никак не вязался с его пугающим видом.
И все же девочка встревожилась и обернулась на прохожих, на школу. Закричать? Позвать на помощь? Но это значит признать, что она всего лишь маленькая девочка. А Шабе тем временем подвел ее к отрытой дверце машины.
— Знаешь, мы ведь с твоим папой каждое воскресенье стреляем в тире.
Он усадил ее в машину и сам быстро сел рядом. Номер Два тотчас тронул с места.
Соня, испугавшись, молчала, а Шабе спокойно объяснил ей:
— Я помогаю твоему папе в работе.
Девочка с подозрением посмотрела на Номер Два, потом подняла глаза на Шабе, и лицо ее осветила улыбка.
— Так это ты пьешь виски, которое продает папа?
Шабе улыбнулся. Это была очень странная, несвойственная ему улыбка, необычным образом изменившая его морщинистое лицо.
«Мерседес» свернул за угол и быстро удалился.
Двигаясь в плотном потоке транспорта по центральным улицам города, Юрек вел машину молча, о чем-то задумавшись. И молчание это смущало Мерилен, которая незаметно рассматривала его сбоку.
Она уже не раз готова была заговорить с ним, но все не решалась. Наконец, слегка покашляв, все же взяла инициативу в свои руки.
— Что вы сказали? — спросил Юрек.
— Ничего.
— Я бы сказал — немного.
— Ну, дело в том, что я как-то робею рядом с вами.
Юрек вопросительно взглянул на нее.
— Я встречалась с вами несколько раз, — продолжала она, — и у меня всегда оставалось ощущение, будто вы какой-то призрак. Да, словно двигаетесь за какой-то водной завесой. Все как-то неопределенно, туманно. Я не могла бы даже описать ваше лицо.