И действительно, в это же время огромный министерский лимузин, черный, с задернутыми шторками на боковых окнах, въехал во второй двор тюрьмы на Лубянке и остановился у ступенек, ведущих к зарешеченной двери, по бокам которой стояли несколько сотрудников КГБ с автоматами.
Из лимузина вышел Фрэнки Хаген, темноволосый человек лет сорока, невозмутимый, с правильными чертами, весьма невысокого роста, отчего и заслужил прозвище Малыш, в облике его легко угадывалось итальянское происхождение.
Два советских офицера вышли следом за ним и встали по бокам. Трое других поднялись по ступенькам, дверь открылась, и из нее выглянул какой-то хмурый и тучный высокопоставленный чиновник в сером.
Хаген равнодушно посмотрел на него.
Мерилен взглянула на Контатти с загадочным видом:
— У меня идея.
Он отпил чаю и с любопытством посмотрел на нее:
— Еще одна?
— Поскольку Форст прибывает на самолете и вам известно расписание, почему бы не убрать его с помощью ракеты? Палестинцы уже пробовали делать это прямо у нас тут, в Риме, не так ли?
— Вы гений, Мерилен. Но таким образом мы начнем третью мировую войну.
— В самом деле? Из-за небольшой ракеты, даже без атомной боеголовки…
— Ну а как же? Прикончим сотню человек, включая экипаж, да еще попадем не в тот самолет, какой нужно, потому что, сами знаете, как бывает, самолеты прилетают иногда с опозданием или одновременно. — Он покачал головой и продолжал с притворным упреком: — Вы слишком глупы, легкомысленны, неосторожны. Взгляните вон туда, например. — Он указал на «ланчу». — Вы опять оставили свою машину там, где парковка запрещена.
Мерилен притворилась, будто рассержена.
— Это верно, мне опять выписали штраф, хотя у меня и дипломатический номер.
— Я тоже вынужден оштрафовать вас.
Мерилен тотчас оставила шутливый тон. Контатти достал из кармана бланк штрафной квитанции и протянул ей.
Послание, написанное печатными буквами, гласило: «Пусть благородный поляк вручит свои верительные грамоты представительнице Ирландской Республики».
Прочитав это, Мерилен не улыбнулась, только рука ее почти непроизвольно опустилась в сумку, чтобы проверить, работает ли магнитофон.
— Означает ли это, что Рудинский должен прийти ко мне домой и ждать ваших указаний?
Контатти, отпив чаю, кивнул. И таким образом избежал ее взгляда.
— Мне не нравится моя роль, — решительно заявила Мерилен. — Почему выбрали именно меня?
Контатти выглядел спокойным.
— Потому что я сам не могу явиться на встречу с ним, это очевидно. Потому что телефон и дом Рудинского контролируются полицией. Вы не знали этого? Ладно, не говорите, что не знакомы с капитаном Коссини.