Вот как сформулирована эта мысль в высказываниях двух выдающихся современных еврейских мыслителей.
Проф. Элиэзер Берковиц в своей книге "Кризис и вера", гл. 11 (речь идет здесь как раз о событиях, сопровождавших разрушение Храма и последовавшее за ним изгнание) пишет о Божественном вмешательстве в историю: Существует два вида изгнания. Есть национальное изгнание, которое началось с разрушения Храма, утраты независимости народа и его рассеяния в чужих землях. Но есть и другое изгнание, более значительное и всеобщее, стоящее раньше национального. Это - космическое изгнание; и если национальное изгнание - это явление истории народа, то мера космического изгнания соответствует духовному состоянию всего человечества в каждый отдельный момент истории.
Что это означает: "космическое изгнание"? У Бога есть план мира. Все Творение пронизано Божественным предназначением, которое жаждет своей реализации в мире в целом и в человеческой истории в частности. Люди, однако, ставят перед собой свои собственные задачи: борьбу за власть, стремление к превосходству, приобретениям, удовольствиям. Эти эгоистические тенденции пытаются отрицать Божественное предназначение, данное человеку. И поэтому Божественный план уходит в изгнание в человеческой истории. До тех пор, пока история не претворяет в жизнь этот план, человечество находится в состоянии "изгнания Шехины", изгнания Божественного присутствия. Бог как будто бы Сам - изгнанник в мире человека...
И вот в чем разница между национальным и космическим изгнанием. Национальное изгнание - рассеяние целого народа вне родины - это всегда застой, потеря жизненности, упадок и, в конечном счете, исчезновение... Но Божественный план в своем космическом изгнании не приходит в упадок. Реализация этого плана может быть снова и снова трагически отложена, но она не может быть отменена. Это изгнание - всегда движение, иной раз самыми окольными, непостижимыми для человека путями - к его реализации. Как сказали бы каббалисты, падение часто является предпосылкой подъема...
И именно поэтому изгнание - это не только несчастье и трагедия. Это еще и ответственность, и возможность, наполненная жизнетворным, питающим бытие смыслом. Символом римского завоевания страны Израиля был город Кесария. Талмуд, сравнивая два символа - Кесарию и Иерусалим - говорит: "Если тебе скажут, что и Кесария, и Иерусалим оба отстроены или оба разрушены, не верь. Но если тебе скажут, что Кесария отстроена, а Иерусалим разрушен, или что Иерусалим отстроен, а Кесария разрушена, верь. Ибо когда один из этих городов процветает, второй не может существовать" (Мегила 6). Так Талмуд выражает противопоставление двух принципов истории. В мире торжествующей Кесарии нет места Иерусалиму, святому городу, так же, как в мире отстроенного Иерусалима нет места Кесарии цезарей. Во времена, непосредственно предшествующие разрушению Второго Храма, перед народом стоял вполне реальный выбор: отказаться от своей сущности, найдя себе место в мировом порядке Римской империи, широко распахнувшим перед ним свои двери, или остаться верным себе, разделив при этом судьбу Шехины, Божественного присутствия, солидаризоваться с Божественным изгнанием, неизбежным в мире Рима. Еврейский народ сделал свой выбор. Результатом этого выбора было разрушение Храма и государства и рассеяние евреев. Но только в результате этого выбора народ Израиля остался народом Израиля и все еще существует в мире.