Через несколько недель, заручившись поддержкой дочери, Маша подошла к своему мужу и сообщила:
— Я подаю на развод. Ты — свободен. Теперь можешь жить так, как хочешь — без обузы на шее.
Тот ошарашено смотрел на нее. Вика на него. И странная жалость, вперемешку с горьким чувством мести клокотала в душе. До нее донеслось:
— Да, я тут замок врежу и пущу жить чужих людей. Выгнать меня решила?
— Ты сам долгое время этого хотел, разве нет?
Они разошлись по разным комнатам.
После официального развода целый год родители разъезжались. Вернее, уезжал отец. Собранные за час чемоданы месяцами стояли в коридоре. Не желая разменивать квартиру, сошлись на том, что покупают жилье для отца, а расходы делят пополам. Отец при этом перестает платить алименты. Мать насобирала денег взаймы. А Вика стала вкладывать все в семью. Длительное время отец выбирал себе комнату. Его дочь ходила вместе с ним на все просмотры. И как не ходить? Мама давно злится, что тот никак не съедет. А потом поняла, что найти нормальное жилье и в самом деле не так просто. С отцом у них некоторое время сохранялся нейтралитет, перерастающий все больше в дружбу. Но когда отец наконец-то купил себе жилье, и сообщил о том, что будет находиться вместе с ними, до тех пор, пока не сделает ремонт, мать не выдержала. Бывший супруг, оказывается, совсем не хочет уходить из семьи! Начал за ней ухаживать. Кошмар какой-то! Говорить слова, которая она никогда от него не слышала — что он ее любит. Все это не могло не беспокоить и сильно смущать. В своем ли он уме? И сколько, вообще, будут стоять эти проклятые чемоданы в коридоре? Сколько можно через них падать? И, разозлившись не на шутку в своей комнате, в которой она постоянно отсиживалась в часы тревог, Мария решительно заявила, что терпеть больше не намерена. Сейчас она выкинет эти чемоданы за дверь. Квартира куплена. Развод оформлен. Чего еще нужно? В результате чемоданы оказались на улице и выставила отца на улицу не его жена, а накрученная гневными словами и преданная матери Вика. Многие годы чувство вины при взгляде на растерянное выражение своего сильного всегда отца, который с видом побитой собаки поплелся к лифту, преследовало ее. Чувство вины и это лицо родного человека, ужаленного ею в самое сердце.
К Новогоднему вечеру Вика готовилась без особой охоты. Единственная радость — возможность поспать подольше, дожидаясь Ирину. Та пообещала застрять в салоне.
Сама она в салон не пошла, тем более, что лучше ее никто не причешет. Сама, сама, сама…
Весьма печальный опыт общения с парикмахерами. Проснувшись, девушка долго вертелась у зеркала, и, наконец, оценивающе оглядев себя со всех сторон, подарила зеркалу одобрительную улыбку.