Шаркнув
ножкой, машина
остановилась.
Пустоту от
исчезнувшего
противного
скрипа заполнили
получившие
четкость и
наполненность
стонущие голоса,
матюги, подвывания
простых русских
женщин, которые,
конечно, и коня
на скаку остановят,
но и в истерику
от пустяка
впадут.
Мертвецы,
а я зажат в плотных
тисках из стонущих
тел!
С
одного из стекол
при падении
сорвало сетку
и само оно
вывалилось,
откуда в закружившей
голове улыбнулись
небеса. Мутило
и тошнило, но
я знал, что чем
раньше отправлюсь
от шока и выползу
из автомашины,
тем больше
шансов остаться
в живых. Сорвав
с плеча военного
автомат, я устремился
вверх, стаскивая
со своего пути
переломанные
тела. У меня
все было цело,
кроме вышибленного
из легких духа.
Ботинки упирались
в мягкое, я
подтягивался
о тела и, хрипя,
как в рукопашной,
двигался к
цели.
-Аааа,
- простонал
дед, - ааамериика.
Когда
я почти покинул
салон, он только
начал оживать
и наполняться
ужасом.
Я
выполз наружу,
как таракан
и сразу же постарался
убраться в
сторону, подволакивая
за собой украденный
автомат. О том,
чтобы спасти
свои пожитки
не могло быть
и речи. Я даже
не оглядывался,
предполагая,
что то, что смогло
опрокинуть
на бок автобус,
явно не миролюбивого
порядка. Было
бы прекрасно,
если бы я просто
ушел живым из
устроенной
буйными засады.
Я
обернулся и
увидел, как
мертвецы, сдирая
с окон сетку
вместе со своими
гнилыми пальцами,
которых тонкая
рабица продирала
до костей, кулаками
разбивают
стекла и проникают
внутрь расчлененной
туши транспорта.
Возможно,
это была прекрасная
баталия: десятки
разъяренных
солдат противника,
небо в лазуревых
эполетах, крики
заживо поедаемых
людей и фонтаны
крови из бедренных,
сонных, подколенных
артерий, и все
побоище выло,
дергалось и
умирало около
перил моста,
пролегшего
меж полупопец
холмов. Мелкая
речка текла
задом наперед,
и если бы на
месте происшествия
находился
художник или
мастер слова,
в чьих силах
сделать мимолетный
момент вечностью,
то получившаяся
картина неминуемо
бы стала классикой
сурового и
беспощадного
Зомбикалипсиса.
-Ух,
ты ж, - здесь
последовал
мой мат, - ты, -
снова мат, - на,
- заключительное
ругательное
слово.
Я
пятился назад,
пытаясь сосчитать
нападавших.
Около тридцати
трупаков, среди
которых я заметил
породу, кою
раньше нигде
не встречал.
Это были огромные,
под два метра
существа, в
прошлом явно
боксеры тяжеловесы
или сумоисты,
которых после
смерти раскормили
на мертвечине
так, что они
стали весить
чуть ли не в
два раза больше.
Все ушло не в
мозг, а в мышцы.
Бодибилдеры,
не жрите стероиды
и метан, жрите
людей!