-Банзай!
Последнее,
что я увидел,
бросившись
рыбкой в речку,
так это то, как
бугаи тащат
вверх по холму
запечатанные
ящики и кейсы
с бюллетенями
по голосованию.
Это настолько
меня поразило,
что я не заметил
жгучей, надувшейся
как пузырь,
боли от того,
что брюхом
плюхнулся на
это мелководье.
Что
они будут делать
с этими листками?
Употребить
их по назначению
и подтереть
задницу - это
единственный
способ для
пролетария
смешать с говном
депутата. Или
обклеить стены
вместе обоев?
Салфетки на
званных обедах?
Ведь неважно
кто и как будет
голосовать,
важно, кто и
как будет считать.
Несильное
течение подхватило
ошеломленного
меня и мои мысли
и понесло от
места бойни.
Я проплыл мимо
воткнувшегося
в мягкий песок
автомобиля
и встретился
с белыми глазами
человека, сидевшего
за рулем. Белыми
они были от
того, что в глазницах
копошились
одуревшие,
жирные слизни.
Белесое тело
напоминало
женскую кожу,
не тронутую
загаром. Синеет
немного. Я зацепился
за дверь и решил
передохнуть
и понаблюдать
за буйными.
А
понаблюдать
было за чем.
Огромные, как
мегалиты, зомби
выстроились
у ограды моста
и с ненавистью
наблюдали за
мной. Между
нами было метров
двадцать, не
больше. Зомби
часто и тяжело
дышали, успевая
сделать за один
мой вдох, целых
три. Какой же
у них метаболизм
и сколько же
им надо жрать,
чтобы остаться
живыми и энергичными?
Приблизительные
ответы поражали.
-Подавитесь
старыми вонючими
бабками, суки!
Вам не отведать
моей нежной
мужской плоти!
Толи
это так разозлило
буйных, толи
то, что они были
безумно голодны,
повинуясь
мучающему их
метаболизму,
но гнавшийся
за мной гигант
с ревом спрыгнул
в воду. До этого
я никогда не
видел, чтобы
буйные заходили
в воду. Возможно
они, как средневековые
рыцари, не хотели
смывать с себя
благодать. Или
вода охлаждала
их. Логично
было предположить
что как-то держаться
на воде они
умели, раз не
разучились
ходить и бегать.
Когда
на тебя надвигается
опасность,
готовая убить
или искалечить,
главное сохранять
твердость ума.
Страх и ужас
вовсе не одно
и тоже. Страх
выплескивает
в кровь адреналин,
отчего у организма
появляется
шанс на спасение,
а ужас, этот
предательский,
дремотный и
животный ужас,
парализует
тело, делает
тебя легкой
добычей.
Решение
пришло на ум
само собой. Я
с трудом, преодолевая
ржавчину и
сопротивление
воды, распахнул
автомобильную
дверцу. Гоня
прочь тошноту
и, смотря на
то, как делятся
на два оставшиеся
между мной и
монстром метры,
нашарил размякший
ремень безопасности,
щелкнул застежкой
и вытянул неприятно
чавкающего
гнилью мертвеца
наружу. Он был
раздут, словно
заражен бубонной
чумой и меня
вырвало, когда
его голова
ткнулась прямо
о мой рот. Что
было сил, я толкнул
мертвеца вперед,
прямо к надвигающемуся
здоровяку, а
сам нырнул в
сторону.