Он
помолчал, а
затем сказал,
что меня ничуть
не удивило:
-Тогда
я иду с тобой.
Глава
16
Мы
встретили его
на размолотых
красных зубьях
какого-то коттеджа
сельского
царька. Он увлеченно,
не замечая нас,
продолжать
опускать на
голову трепыхающегося
мертвеца рыжий
кирпич. Делал
он это с такой
самоотдачей,
будто бы писал
донос или любовное
письмо.
Фена
скорчило от
вида серых,
обескровленных
мозгов, биомассой
вытекшей на
землю. Я флегматично
наблюдал за
молодым человеком,
который не
успокоился,
пока не превратил
кочан зомби
в раздавленную
репу.
Только
после этого
он улыбнулся
и спросил:
-Добрый
день, господа.
День
был хмурый,
кислый, вонючий,
с не подтершейся
с утра задницей
неба. Воняло
приевшейся
уже щетиной,
откормленные
бродячие псы,
что одновременно
умудряясь
вылизывать
зад товарищу
и подвывать,
растаскивали
груды помоев.
Чадил догорающий
домик. Короче,
во всех откровениях,
но день разлагался
на редкость
паршиво.
-Действительно,
- ответил я, - с
добрым днем
вас.
Как
мне подсказывало
наитие, для
этого человека
добрый день
заключался
не в поющих,
как херувимы,
птичках и не
в божественной
лазури под
голубеньким
фингалом неба,
а в том, сколько
он успел убить
мертвецов.
-Буйные?
- с ученой степенью
спросил Фен,
указывая на
четверых таких
же перемолотых
кирпичами
мертвецов.
-Овощи,
- спокойно ответил
паренек.
Да,
паренек. Обкорнанные
волосы, улыбчивое
лицо с такой
абсолютной
открытостью
и добротой, что
походило на
лицо серийного
маньяка. Свобода
в лице. Голубой
и свежий взгляд
приподнимает
дуги бровей,
которых хочется,
как Гомер сравнить
с натянутыми
тетивами.
-Зачем
ты их убил? -
спокойно спросил
я, - ведь они суть
неопасные.
У
родноверов
я разжился
длинным железным
прутом, который
успел уже один
раз опробовать
на сноровистым
мертвеце. Он
спрыгнул на
нас с дерева,
с визгом человека,
живущего в
гармонии с
природой, то
есть дикой
обезьяны Бразилии.
К несчастью
для него, он
насадился на
железный шест
в моей руке.
-А
почему бы и не
убить?
Парень
пожал плечами
и ответил с
беззаботностью
юности, какая
бывает, когда
ценишь чью-то
жизнь не больше,
чем приклеившуюся
к подошве жвачку:
-Да
не люди они,
чурки.
Нет,
я конечно и
раньше знал
нацистов, но
я всегда искренне
полагал, что
это такой зверь,
обитающий
исключительно
в вольере интернета,
а их угрозы
весят не больше,
чем пара электронных
байтов. А он
стоял передо
мной здесь:
живой, общительный
как огонь, светлый
и вовсе не злой.
-Так
они ж мертвецы,
- пробормотал
я, - что с них взять?