— Ну, это их проблемы. Ладно, если ты сильно смущаешься, я заправлю.
— Будь добра.
Она свесила ноги с парапета, запахнула халат и выудила из кармана сигаретную пачку и пластмассовую зажигалку.
— Я боюсь, что ногу мне все же отрежут. Я же гадалка, не забывай, у меня на подобные вещи нюх. А если присовокупить мое зверское невезение, но так все и выходит, как на блюдечке. Может, откроешь истинные причины своей затянувшейся депрессии?
Я сел рядом, свесив одну ногу. Внизу был центральный вход в больницу. Под круглым пластиковым козырьком стояло несколько человек. Лена закурила, смешав свежесть ночи с табачным дымом.
— Почему ты решила, что у меня депрессия?
— К гадалке не ходи, — усмехнулась Лена, — ладно, буду серьезно. Ты сказал, что больше не фотографируешь. А это значит, что тебе либо выкололи глаза, либо настигла депрессия. Глаза у тебя на месте, как я погляжу. А если будешь махать руками и отрицать очевидное, я все равно не поверю. Рассказывай.
— Ты странная.
— Не страннее тебя.
— Почему ты решила найти меня?
— Потому что мне скучно лежать в палате. Представь эту тесную палату с четырьмя кроватями. На койке у окна, справа, лежит старушка, которой девяносто два. Ее привезли умирать, хотя все отрицают. От старушки жутко смердит. Запашок стоит такой, будто она ходит под себя каждые десять минут. А еще на тумбочке стоит один стакан, где хранится челюсть, и второй стакан, где хранится стеклянный глаз. Зачем она его вынимает — одному богу известно. Старушка постоянно разговаривает с Богом. Тихо бубнит себе под нос. Это нервирует. Койку слева занимает огромная усатая женщина. У нее проблемы с обменом веществ и, видимо, с гормонами. Она такая большая, что не помещается на койке целиком. Ей приходится сидеть, убрав подушку и одеяло. Она все время разгадывает скандинавские кроссворды и грызет карандаши от усиленного мозгового труда. Хруст стоит страшный. Иногда он заглушает даже разговоры старушки с Богом. Самое ужасное, что эта огромная женщина любит комментировать то, что она делает. Поэтому кроссворды мы вынуждены решать всей палатой. К слову, на койке возле двери, справа от меня, лежит молодая девушка, которой вырезали гланды. О, нет, она не разгадывает кроссворды, не хрустит карандашом и даже не общается с Богом. Девочка у нас притащила портативный телевизор, поставила его у изголовья своей кровати и целыми днями смотрит подростковые сериалы. Несколько раз у меня возникало желание отправить ее на встречу с Богом, но меня взяли сомнения на счет того, что она сможет добраться до Рая, и вот я решила покинуть славное общество.