— Куда?
— Прямо. В темноту.
Я направил луч света на Лену. Она снова курила. Кажется, она вообще никогда не останавливалась.
— Сигареты убивают, — заметил я, ощупывая пространство вокруг, словно слепой.
— По мне так жизнь вокруг убивает вдвое быстрее, — ответила Лена. — Все равно отрежут ногу, так чего же еще бояться?
— Ты к этому относишься как-то… спокойно.
— А к чему паниковать? Если отрежут — деваться некуда. Не отрежут — тоже хорошо. Паника до добра не доведет. Пойдем же быстрее, а то наши волки еще додумаются заглянуть в подвал.
Я пошел вперед, одной рукой опираясь о стену слева. В пояснице кололо. Луч света то и дело выхватывал из темноты картины царившего здесь запустения. Везде по полу были раскиданы бумажные коробки, с потолка свисали какие-то провода, тросы, лохматые веревки, шнуры с патронами для ламп, но без самих ламп или же с грубо торчащими осколками. Под ногами серебрились лужицы воды (хотя, может, это была совсем и не вода). Пахло затхлостью, а в луче света дрожала неспокойная пыль.
— У нас есть конечная цель? — спросил я, пробежав светом по старому, давно не работающему электросчетчику.
— Думаешь, я знаю? — спросила из-за спины Лена.
— Мне почему-то кажется, что ты раньше была здесь.
— Не-а. Просто мне нравятся тихие и спокойные места.
— Звучит угрожающе.
— Почему же? А мне кажется, наоборот, очень даже романтично.
— Романтика, — проскрипел я, угодив ногой в лужу. Тапок стремительно намок.
Луч дернулся и осветил помещение по широкой дуге, освещая запыленные тумбочки, какой-то хлам, ржавую кровать с торчащими в разные стороны пружинами, валяющиеся стулья, табуретки и коробки.
— Здесь нас не найдут, — удовлетворенно сказала из темноты Лена, — хочешь дослушать мою историю до конца? Я планирую рассказать.
— Мы останемся здесь?
— Полагаю, можно пройти еще немного. Выключи-ка свет. Мне кажется, есть резон оглядеться внимательней.
Я щелкнул подсветкой, и мы оказались в полнейшей, непроницаемой темноте. Впрочем, стоило глазам немного привыкнуть, и я различил левее от себя слабое, едва уловимо, оранжевое свечение. Как будто за поворотом горел костер, приглашая нас, странных путников, погреться от его дружелюбного тепла. Свет или действительно дрожал или мне просто хотелось в это верить.
— Видишь? — спросил я, почему-то шепотом. Тишина всегда заставляет говорить шепотом.
— Ага. Пойдем туда.
Оранжевый свет исходил от одинокой лампочки, которая старательно, но безуспешно освещала сетчатый забор. Забор ограждал какие-то трубы и большой красный вентиль. В заборе имелась калитка, запертая на висячий замок. Для порядка над замком висела табличка, которая гласила: «Не влезай — убьет», хотя что там может убить и, главное, каким образом, было решительно неясно.