Илья шагнул к Ирбалу, а тот, слегка повернувшись, явно изготовился к драке.
— Это точно так же не должно меня касаться, как твоё участие в похищении Андисты Инвии? И в покушении то ли на меня, то ли на обоих мастеров?
Хотя Ирбал был бледен, и это намекало на то состояние опасения и смятения, в котором тот пребывал, молодой человек сумел изобразить вполне правдоподобную усмешку.
— Я нисколько не сомневался, что ты меня боишься. Иначе откуда такая настойчивость в стремлении избавиться от меня?
— Боюсь? Тебя? На каком месте смеяться? Мне кажется, или я вас обоих с твоим дружком нехило натянул?
Смех Ирбала был оскорбителен.
— Мечтай, мечтай! Если бы такое ничтожество, как ты, хоть кому-то и зачем-то было нужно, тебя бы давно уже прибрали к рукам. Но поскольку мозгов у тебя так же мало, как много самодовольства, ты никому на хрен не нужен!
— Закрутил-то, закрутил. Даже сейчас трусишь признаться, что вы с твоим дружком, который весь из себя сама смелость, вляпались во все эти мерзкие делишки по макушку. Хотя даже последнему идиоту тут всё очевидно.
— Тебя наши дела не касаются.
— Хренассе — не касаются!!!
— Как же страстно тебе хочется чувствовать себя в центре внимания, ты даже готов поверить во что угодно, лишь бы вообразить себя самым-самым!
— Как говорят у меня на родине — завидуй молча.
— Чему завидовать?! Самомнению? Тьфу!
— А ну прекратили! — рявкнула госпожа Оринет. Такого тона у всегда сдержанной учительницы энергоразвития ученики не слышали никогда, и он произвел на них впечатление, какое мог бы произвести настоящий артналёт. — Что вы тут затеяли? Силы девать некуда? Марш снег разгребать! Оба!
Глаза госпожи Илитэ метали молнии, спорить с ней и всегда-то было немыслимо, а сейчас — в особенности. Подстёгнутые её волей, оба молодых человека притихли, смутились и покорно отправились за лопатами, а потом — на тот участок двора, который весь был покрыт грудами потемневшего, осевшего снега. После того как госпожа Гвелледан (не без помощи своего ученика) подняла над школой купол согревающей системы, которую здесь называли ардеорией, снег вокруг школьных корпусов начал постепенно таять. Дворник и его помощники сбивались с ног, но умудрились предотвратить затопление главных аллей и дорожек, однако до оставшейся части двора руки не доходили катастрофически. Теперь сугробы следовало «перегрузить» на место сточных канав, чтоб снег таял уже там.
Илья встал подальше от Ирбала и усердно работал, пока не почувствовал, что руки уже больше не поднимаются, а колени подрагивают. Бросив лопату, он уселся на её полотно, чтоб не промокнуть окончательно, и замер, обдумывая сложившуюся ситуацию.