— О-бал-деть, — произношу по слогам голосом Лины, и надо сказать, что произношу вполне искренне.
— Вот то ж, — гордо заявляет Элли, продолжая вертеться перед зеркалом. — У тебя сигареты с собой? А то я пачку на столике оставила.
— Не курю, — отвечаю машинально и, увидев, как на меня взглянула Элли, понимаю, что сморозил что-то не то.
— Слушай, подруга, у тебя с мозгом все в порядке? — девушка подошла ко мне вплотную и взглянула в глаза. Наши груди соприкоснулись…
Все! Надо что-то делать! Что? Взять под контроль другое тело. И где взять это тело?
— Я хотела сказать, что бросила курить, — начинаю оправдываться, лихорадочно ища выход из сложившегося положения?
— Курить бросила? Девочка моя, что это с тобой? Курить бросила, босиком ходишь. А про какую такую диету братец говорил? А ну, признавайся, с кем связалась?!
— Да ни с кем я не связалась. С чего ты взяла, Элли?
— И чего это ты меня так называешь? Элли. Прямо как братец, — Элли прищурила глаза, взяла меня за плечи и еще сильнее прижала к своей груди. — А-а-а, я, кажется, дога-адываюсь, под чье влияние ты попала.
— Под чье?
В моей голове уже созрели одновременно два решения, и я лишь раздумывал, какому последовать. Первое, самое простое — отключиться от тела девушки и искать новые пути. Второе — проехаться по сознанию Элли, что, судя по прошлым моим экспериментам, могло вызвать у нее головокружение или сильную головную боль и заставить потерять интерес к странностям ее подруги, телом которой я сейчас распоряжался. Я склонялся ко второму, ибо если и отключаться от оболочки Лины, то только переключившись на другую, находящуюся в этом здании, дабы не искать новые пути проникновения сюда. И я потянулся к Элле.
— Ты тоже связалась с этой сучкой, новой женой Сатирина. Эта фотомодель скоро всех заставит заниматься своей йогой…, ох, — охнув, Элли покачнулась и схватилась за голову.
Я лишь слегка успел коснуться ее сознания, как упоминание о Сатирине заставило изменить решение. Та-ак, кажется, ткнув пальцем в небо, я не так уж сильно и промахнулся. Теперь надо постараться выяснить о Сатирине побольше.
— Что с тобой, Элли? — изображаю взволнованный вид. — Тебе нехорошо?
— Не называй меня Элли, — шипит та сквозь головную боль. — О, Боже, голова раскалывается, словно с будуна.
Как же ее называть? Может Эллочкой Людоедкой? Как бы закрутить разговор вокруг Сатирина?
— С чего ты взяла, что я попала под влияние этой, э-э-э, Сатириной? — спрашиваю, с облегчением наблюдая, как девушка натягивает платье.
— А о чем ты вчера с ней целый вечер болтала?