— К отмщению! — закричал он. — Вставайте, Нибе-лунги, вставайте и отмстите за своего героя!
О поспешил во двор, и Нибелунги, услышав его слова, столпились вокруг него, готовые к битве. Старик попросил себе меч и кольчугу, но его руки были слишком слабы, чтобы держать оружие, и в следующую минуту он без чувств упал на землю. Бургунды ждали нападения с оружием в руках, и безжалостный Хаген привел свежие силы на подмогу тем, что уже были во дворце.
Нибелунги, стиснув зубы, отступили.
На третий день после этого носилки отнесли в храм, чтобы отслужить панихиду. Народ толпился возле церкви, чтобы последний раз взглянуть на убитого героя, которому Бургундия была стольким обязана. Кримхильда стояла рядом с незакрытым гробом, украшенным золотом и драгоценными камнями. Ее глаза были сухи, но во всем ее облике читалась глубокая скорбь. В толпе подошла женщина, спрятавшая свое лицо под вуалью, но Кримхильда все равно узнала ее.
— Ступай прочь, — вскричала она, — пока мертвый не изобличил тебя!
Неизвестная смешалась с толпой.
Бургундские воины подошли, чтобы проститься с мертвым, как велел обычай. Когда Хаген приблизился, раны открылись, и кровь из них потекла жарким потоком, как в час убийства.
— Не стой здесь, убийца! — воскликнула Кримхильда. — Разве ты не видишь, что мертвый свидетельствует против тебя?
Отважный воин не сдвинулся с места.
— Я не отрицаю, что это сделала моя рука. Я поступил так, как мне велел мой долг перед моим государем и его королевой.
Будь у Кримхильды в руках меч и имей она силу мужчины, Хаген вряд ли бы вышел из церкви живым.
На четвертый день павшего героя похоронили. Над его могилой насыпали высокий курган, и в память о нем бедным раздали множество подарков. Кримхильда провожала гроб до места его последнего приюта. По ее просьбе крышку подняли в последний раз, и она склонилась над телом мертвого мужа и покрыла его лицо поцелуями. Дамам с трудом удалось увести ее — иначе она осталась бы там навсегда.
Хаген стоял у могилы хмурый и невозмутимый, как обычно. Со своим обычным фатализмом он сказал:
— Случилось то, что должно было случиться. Нить в руках норн оборвалась.
Королева его не слышала. Она не видела, что Гунтер, Гернот и другие пытаются скрыть сожаление и раскаяние. Ее мысли были с мертвым мужем.
Зигмунд и Нибелунги стали готовиться к отъезду. Они хотели забрать Кримхильду с собой, чтобы защитить ее от коварных бургундов, но она не желала покидать дорогую сердцу могилу и только просила старого короля и маркграфа Эккеварта позаботиться о ее маленьком сыне и воспитать его достойным своего отца, поскольку он теперь лишился отца, а возможно, и матери. У нее теперь осталось одно желание — жажда мщения. Зигмунд не попрощался ни с кем, кроме госпожи Уты, которая оплакивала Зигфрида так, будто он был ее собственным сыном, и Гизельхера, самого младшего из братьев. С тем они и отправились в Нидерланды.