- Придут по телеграфу до полудня. Так было договорено.
- Да, но я беспокоюсь по поводу договоренности. Вы опоздали на день, понимаете?
Это раздражало Снеллера, и, поскольку убийца находился в соседней комнате и не собирался выходить, он мог позволить себе некоторое раздражение в голосе.
- Вина банка, не наша.
Это рассердило Хамела.
- Отлично. Я хочу, чтобы вы и ваш банк перевели по телеграфу следующие три миллиона на счет в Цюрихе, как только начнется работа в Нью-Йорке. Это займет примерно два часа, отсчитывая с настоящего момента. Я проверю.
- Хорошо.
- И еще. Мне бы не хотелось, чтобы возникли какие-либо проблемы, пока не будет закончена работа. Я буду в Париже через двадцать четыре часа, а оттуда направляюсь прямиком в Цюрих. И по прибытии мне хотелось бы, чтобы все деньги ждали меня.
- Они будут там, если будет выполнена работа.
Хамел улыбнулся.
- Работа будет выполнена, мистер Снеллер, к полуночи. То есть, в том случае, если, конечно, ваша информация верна.
- На данный момент она верна. И сегодня не ожидается никаких изменений. Наши люди на улицах. Все находится в двух портфелях: карты, схемы, планы, инструменты и предметы, которые вы затребовали.
Хамел бросил взгляд на портфели, стоящие у него за спиной. Потер глаза правой рукой.
- Мне нужно немного соснуть, - пробормотал он в трубку. - Я не спал двадцать часов.
Снеллер мог и не отвечать. Оставалось достаточно времени, и если Хамелу нужен короткий сон, то он может позволить его себе. Они платили ему десять миллионов.
- Хотите что-нибудь съесть? - неуклюже спросил Снеллер.
- Нет. Позвоните мне через три часа, ровно в десять тридцать. - Он положил трубку и вытянулся на кровати.
Улицы были чистыми и тихими во второй день осени. Судьи провели этот день на заседании, выслушивая доводы то одного, то другого адвоката по сложным и довольно скучным делам. Розенберг почти все время проспал. Он очнулся ненадолго лишь тогда, когда главный прокурор Техаса спорил о том, что человека, собирающегося покинуть этот мир, следует привести в сознание, прежде чем сделать инъекцию, которая вызовет летальный исход.
- Если он болен умственно, как его можно казнить? - недоверчиво спросил Розенберг.
- Просто, - ответил главный прокурор из Техаса. - Его болезнь может находиться под контролем благодаря лечению. Поэтому просто выстрелите в него слегка, чтобы привести в нормальное состояние, а затем снова выстрелите, чтобы убить его. Все это будет просто чудесно и конституционно.
Розенберг сначала разглагольствовал, затем поворчал какое-то время и наконец выпустил пар. Его маленькое кресло-каталка находилось намного ниже массивных кожаных тронов его собратьев. Он выглядел довольно жалко. В прошлые годы он был тигром, безжалостным и устрашающим, который даже ловких адвокатов скручивал в бараний рог. Но не сейчас. Он начал бормотать, затем смолк. Главный прокурор ухмыльнулся, глядя на него, и продолжил речь.