Она купила у уличного торговца "Пост" и "Таймс-Пикант" и нашла столик в пустынном уголке в Кафе-дю-Монд"
Первая страница. Цитируя конфиденциальные источники, автор статьи подробно останавливается на легенде о Хамеле и о том, как он оказался вовлечен в убийства. В молодые годы, говорилось в ней, он убивал в соответствии с его верой, но сейчас он занимался этим исключительно из-за денег. У него были огромные деньги, рассуждал отставной эксперт разведки, которые позволяли связываться с ним в случае необходимости, но оставаться неопознанным. Обе фотографии были весьма туманными и блеклыми, но выглядели зловеще. Вряд ли они могли принадлежать одному и тому же лицу. Но сейчас, говорил эксперт, его невозможно опознать? и он не был сфотографирован уже на протяжении десяти лет.
Наконец подошел официант, и она заказала кофе и простой бублик. Многие считали, что он мертв, говорил эксперт. Интерпол полагал, что последнее убийство он совершил шесть месяцев назад. Эксперт считал сомнительным, чтобы он летал обычными рейсами. В списке ФБР он занимал самую первую позицию.
Она медленно открыла газету "Новый Орлеан". Томас не попал на первую страницу, но на второй странице была его фотография и длинная статья. Полицейские считали, что это убийство, но продвинуться в расследовании невозможно. Сразу после взрыва на месте преступления видели белую женщину. Юридический колледж, по словам декана, в шоке. Полицейские мало что сказали. Траурная церемония должна состояться завтра в кампусе. Произошла трагическая ошибка, сказал декан. Если это преднамеренное убийство, то жертвой оказался не тот человек.
У нее навернулись слезы, и вдруг она снова испугалась. Может быть, это действительно ошибка? Просто бешеный город с сумасшедшими людьми. Может быть, кто-то замкнул не те провода и была выбрана не та машина? Может быть, никто ее и не преследовал?
Она надела темные очки и посмотрела на фотографию. Они взяли ее из ежегодного университетского альбома и увеличили. На его лице была деланная улыбка. Он всегда так улыбался, когда был в роли профессора. Он был гладко выбрит и поэтому симпатичен.
В пятницу утром история Грентэма с Хамелом наэлектризовала Вашингтон. В ней напрямую не упоминался ни меморандум, ни Белый дом, так что самой популярной в городе игрой стало строить догадки, что явилось источником.
Особенно напряженно в нее играли в гуверовском здании. В офисе директора Эрик Ист и К. О. Льюис нервно расхаживали по комнате, пока Войлс в третий раз за два часа разговаривал с Президентом. Войлс проклинал все на свете, проклинал не Президента напрямую, но все его окружение. Он проклинал Коула, и, когда Президент начал в ответ отругиваться, он предложил установить детектор лжи, посадить на него всех по очереди из его команды, начиная с Коула, и посмотреть, откуда происходит эта чертова утечка. Да, черт возьми, он, Войлс, тоже пройдет тестирование, и каждый, кто работает в гуверовском здании, тоже его пройдет. Они перебрасывались ругательствами взад-вперед. Войлс вспотел и сделался красным, и тот факт, что он орал в телефон, а Президент на другом конце слушал все это, значил немало. Он знал, что где-то сидел Коул и прослушивал этот разговор. Очевидно, Президент перехватил разговор и пустился в своего рода проповедь, длинную и запутанную. Войлс вытер лоб носовым платком, сел в древнее кожаное кресло и начал контролировать дыхание, чтобы понизить давление и пульс. Он уже пережил один инфаркт и много раз говорил К. О. Льюису, что Флетчер Коул и его босс-идиот в конце концов его доконают. Но он говорил это о трех последних президентах. Он наморщил лоб, на котором появились жирные складки, и глубоко погрузился в кресло.