Далее последовали приватные сеансы. Одна графиня пообещала Клоду сто ливров, если он заставит свою машину произносить ее имя. Увы, Клод сразу же понял: ублажить эгоизм графини Цвайбрюкен-Биркенфилд невозможно с точки зрения произношения. Другая знатная леди умоляла Клода принести Турка в ее спальню, неизвестно из каких соображений. Изобретатель отказался. Некая маркиза заплатила мастеру двадцать луидоров за единственную встречу с ним у себя в саду, где она присвоила Клоду титул главного оформителя и заказала ему несколько водяных органов. Господин Куртюа, владелец паноптикума, ранее не проявлявший интереса к проекту, теперь предлагал сотрудничество – его восковые фигуры становились все менее популярными в свете произошедших чудесных событий. И даже Ливре, проглотив свою гордость, предложил Плюмо опубликовать книгу о великом изобретении. Клод ответил сдержанно, что привело продавца книг в ярость.
Лаватер велел одному из своих помощников зарисовать лицо Клода и, согласно получившейся физиономии, сделал следующий вывод: «Своеобычные, четкие черты лица. Мы не видим поэтичности в форме лба, зато обнаруживаем изобретательность, любознательность и одаренность. Искренний, веселый, приятный мужчина, не пользующийся своим положением. В особенности форма носа говорит нам о развитом, активном, упорном мышлении, работающем лишь во благо. Чудесно выглядит живой и красивый рот».
Ходили даже слухи, правда, так и не подтвержденные архивами королевской семьи, что король подумывал о выплате особого пособия мастеру. Однако истинную честь Клоду оказал тот самый турецкий визирь, с которым был знаком отец механического гения. Визирь, заявил, что сын чтит память своего родителя, и предложил Клоду обменять Говорящего Турка на караван верблюдов. Клод любезно отказался.
Все было замечательно до тех пор. пока в «Журналь де Пари» не появилась маленькая статейка неизвестного писателя. В ней утверждалось следующее: «Говорящая голова горделиво прошествовала по всему Парижу. «Да здравствует король!» – такие
слова произнесли серебряные губы автомата, как и было обещано в проспекте. Но в течение нескольких последующих визитов стало ясно, что голос механического человека ощутимо изменился, будто старый заменили на новый. Честная механика? Возможно. Жульничество? Скорее всего. И только длительное и скрупулезное расследование поможет нам раскрыть обман изобретателя».
Клод был в ярости. Плюмо сделал все, что мог, пытаясь смягчить удар. Он говорил:
– Грубостью они стремятся вызвать ответную реакцию. Тебе ничто не угрожает. Этот писака просто хочет оклеветать твое изобретение! А мы должны найти способ извлечь из этого выгоду.