– А ты опохмелись, – посоветовала Светка, выходя в кухню вслед за ней.
– Боже избави! Я уж как-нибудь на кофе и соке продержусь.
– Ну держись!
Тут в кухню вползла по стенке Дашка, держась обеими руками за голову.
– Не могу вам сказать «доброе утро», поэтому – всем привет!
Она плюхнулась на стул и стала прихлебывать по очереди кофе и сок.
– Аленка, ты – прелесть, – простонала наконец она. – А где Зайка?
– Она всю ночь грехи замаливала, поэтому, наверное, спит еще, – предположила Светка.
Все, естественно, заинтересовались, о чем это она. И тут девушки вспомнили о своем вчерашнем колдовстве. Им стало смешно.
– Ой, мама, ну до чего же мы пьяные были! Это ж надо такой театр устроить! – хохотала Аленка. – Я как представила себе, что Мишка какую-то кралю обихаживает, так и завелась не на шутку! Иголкой ему в рот тычу на фотке, а сама думаю: «Чтоб твой голос совсем пропал»! Выгонят тебя из группы, в дворники пойдешь, из строителей-то его уже выгнали!
– Умора! – фыркнула Регина. – Да у него и так никакого голоса нет, блеет что-то там такое, вроде как по-английски. А когда он загремит в тюрягу, то и ноты забудет!
– Нет, нет, а я тоже хороша! – перебила ее Дашка. – Фотку палю, а сама думаю: ну все, хана коррекции, сейчас мои гелевые ногти поджарятся! Это вместо того, чтобы сосредоточиться на колдовстве! Нет, не выйдет из меня потомственной ворожеи, придется детей другими способами прокармливать!
– А ты Вите чего пожелала, колись!
– Еще с пяток дочек, конечно! Ну и думаю: семьи ты хотел? Хотел. Так пусть тебе жена кучу девок нарожает, чтоб ты загнулся их всех одевать-обувать! Пять девок тебе, а не наследника!!!
– А я, а я, – влезла Светка, – воображала, как Жорик лезет в чужой сад за яблоками, а на него ротвейлер – прыг, раз – и нет больше мужского достоинства у моего воришки!
– А ты, Регина, что себе представляла?
– Себя в черном платье, в черной шляпе, в черных очках на пол-лица и с белым платочком в руках, а вы все дружно мне соболезнования приносите. А я вам говорю: «Ах, Пашенька, он же был такой примерный семьянин, так любил меня и детей, он сейчас точно в раю!» И мы все ржем.
Ну все и заржали, конечно.
– Странно, что Зайка все еще спит, – сказала Алена, – пойду, посмотрю на нее.
– Сходи, сходи, – закивали все. – Ты же у нас – робот, а у роботов не бывает абстинентного синдрома!
Аленка, которая позже всех пьянела, лучше всех переносила алкогольное опьянение и быстрее всех восстанавливалась, всю жизнь подвергалась из-за этого насмешкам со стороны подруг. Она на них не обижалась, понимая, как обидно умирать от похмелья, когда кто-то, кто пил вместе с тобой, а может, даже и выпил больше, утром чувствует себя на все сто.