Кречетов, представив, что сейчас творится в Монголии, схватился за голову. Вместе с тем он вынужден был признать, что Петр Ефимович, взбаламутив пол-Азии, и в самом деле отвлек внимание от посольства. Большее могло сделать лишь землетрясение в девять баллов по шкале Рихтера.
Непосредственно для сопровождения кречетовского отряда Щетинкин выделил три сотни кавалеристов по главе с добрым приятелем Ивана Кузьмича комбригом Костей Рокоссовским, твердо обещавшим сопроводить гостей до самой границы так, что и полевая мышь ничего не заметит.
Радоваться, однако, было рано. Даже если удастся проскользнуть невидимыми и необнаруженными через монгольскую степь, дальше все равно придется пересекать желтые равнины Китая. Щетинкин заранее сочувствовал товарищу, но в качестве помощи мог лишь поделиться последней разведсводкой, которая и занимала большую часть телеграммы. Синьцзян, Западная Ганьсу, Цинхай – сотни километров через разоренные войной земли без всякой надежды на чью-то помощь. В тех краях бессильна не только центральная китайская власть, но и администрация провинций. Всем заправляют племенные вожди и главари крупных банд. Список наиболее знаменитых разбойников с их короткими характеристиками прилагался.
О цели посольства Петр Ефимович мог только догадываться. На всякий случай вождь «заячьих шапок» давал старому товарищу совет: ни в коем случае, даже под угрозой верной гибели, не пересекать границу царства Смерти – пустыни Такла-Макан.
Товарищ Кречетов нашел на карте маленький кружок, обозначавший недоступный город Пачанг, и пригорюнился.
Как, бывало, к ней приедешь, к моей миленькой —
Приголубишь, поцелуешь, приласкаешься.
Как, бывало, с нею на сердце спокойненько —
Коротали вечера мы с ней, соколики!
– Первое отделение… Пошли!.. Второму приготовиться.
– Тра-та-та-та!.. – весело отозвалась трещотка в окне второго этажа. Бородач, отдававший команды, прищурился, прикидывая расстояние:
– Мажут, молокососы!
– Тра-та-та!.. – возразила трещотка, исполнявшая роль пулемета, но продолжать не решилась. По условиям маневров патронов у обороняющихся было негусто. У наступающих, впрочем, тоже, что вполне соответствовало привычным реалиям. Через Усинский перевал много огнеприпасов не провезешь.
– Третье отделение…
Иван Кузьмич, опустив трофейный немецкий бинокль, привезенный с Юго-Западного фронта, оглянулся, оценивая обстановку. «Серебряные» атаковали постоялый двор, яростно огрызавшийся двумя пулеметами-трещотками и громким стуком позаимствованных ради такого случая храмовых барабанчиков, обозначавших винтовки. Квадратом стояло оцепление – местная молодежь из сочувствующих на невысоких монгольских лошадках. Большая лавка, установленная прямо за линией всадников, цвела яркими халатами – Малый Хурал в полном составе почтил маневры. А дальше толпились зрители, среди которых тут и там желтели монашеские накидки.