Иван Кузьмич проснулся за полночь – излишек вечернего чая просился на волю. Пройдя в конец лагеря ради нужного дела, Кречетов заодно осмотрелся и привычно оценил обстановку. Помянутая не внушала тревоги: часовые не спали, черные гребень над головой был пуст и тих, в небе показались неяркие осенние звезды. Тучи ушли, что тоже порадовало. Два дня назад отряд как следует промочило дождем, и повторения совершенно не хотелось.
Кречетов, с удовольствием вдохнув холодный бодрый воздух, вернулся к погасшему костру, присел на войлок и принялся сворачивать «козью ногу». Папиросы в отряде кончились еще месяц назад.
– У меня к вам партийный разговор, товарищ Кречетов!
Самокрутка едва не выпала из рук. Бессонный комиссар Мехлис был уже рядом, тоже с «козьей ногой», но наполовину выкуренной.
– Угу, – безнадежно отозвался Иван Кузьмич. – И чего на повестке дня?
Представитель ЦК присел рядом, многозначительно прокашлялся.
– Враг трудового народа Унгерн…
Кречетов с раскаянием вспомнил шкодника Кибалку. С племянником все-таки проще. Гаркнул, дал по шее – и спи себе спокойно до самого утра.
– …Ведет антинаучные провокационные разговоры. Пока еще в узком кругу…
– В вашем? – на всякий случай уточнил Иван Кузьмич. – И почему – антинаучные?
– Пока в моем, – буркнул Мехлис. – А вы что, товарищ Кречетов, предпочитаете выждать, пока враг перейдет к массовой агитации и пропаганде? Листовки начнет расклеивать?
Красный командир прикинул, куда можно наклеить листовку, находясь на марше, и без всякой симпатии поглядел на полускрытую повязкой физиономию Льва Захаровича.
– Касательно же антинаучности могу доложить, что современная марксистская наука не признает поповской мистики с ее потусторонними мирами и прочими Шамбалами. Блаватская и Рерих – суть продукты разложения капиталистической цивилизации, ее гниющие зловонные отбросы! Мы такое обязаны отвергать с порога. Ибо коммунист… – Кречетов привычно проследил взлетающий к зениту острый длинный палец – …стоит на твердой скале материалистического учения… Этот вражина уже пугал вас своей Агартхой?
– Скорее предупреждал, – рассудил Иван Кузьмич. – Но если это выдумка, чего волноваться? Лишней бумаги у нас нет, так что и с листовками не получится. Барон – он вообще ушибленный, на такого обижаться не стоит.
– Бдительность теряете, товарищ! – рассудил Мехлис, принявшись сворачивать новую самокрутку. Выходило это у него не особо удачно, видать, привык пламенный коммунист к барским папиросам.